«Через шесть лет я женюсь на вас, потому что люблю. Поскорее бы мне исполнилось восемнадцать».
Глава 2
Цветкова Веста ЕгоровнаЯ листаю экран, на котором несколько сообщений от неподписанного абонента.
«Я люблю вас».
«Когда стану старше, куплю для вас самое шикарное кольцо на свете, чтобы вы точно сказали мне да».
«Мне плевать на возраст. Через шесть лет мне будет восемнадцать, а вам двадцать девять, вы будете еще очень молоды».
«Я узнавал, вы не замужем».
«Если решите завести себе мужчину, то знайте, я не против. Только обещайте, что у вас все будет несерьезно и к моему восемнадцатилетию вы бросите его».
«Можете не отвечать, я знаю, что вы не воспринимаете мои слова всерьез, но будьте уверены: я не отступлюсь».
И таких сообщений множество.
Это длится уже три недели. Поначалу я пробовала говорить с Вовой. Но все бесполезно. Потом я отчаялась и побеседовала с психологом. Она добродушно посмеялась надо мной и отмахнулась «переболеет».
В самом конце я отправилась к директору.
Андрей Палыч выслушал меня со всей серьезностью, проверил мой телефон, прочитал каждое сообщение и посоветовал не отвечать на них.
Этого я и так не делала, боясь, что неокрепший ум может воспринять мои слова как угодно неверно. Словесно, в диалоге, я уже объяснила мальчику, что между нами невозможны никакие отношения, кроме учитель-ученик. Вова кивал с серьезным видом, а потом продолжал писать.
Но хуже всего то, что на сообщениях он не останавливался.
Ко мне домой присылались букеты, плюшевые мишки и конфеты.
Двенадцатилетний мальчик, у которого достаточно много карманных денег и, скорее всего, безлимитная карта папочки, до конца не понимает, как ухаживать за женщиной, поэтому работает по классике.
Для полного счастья мне не хватало серенад под окном.
Когда я спросила, как Вова узнал, где я живу, он ответил, что обманул школьного секретаря, которой наплел с три короба, мол, ходит ко мне на репетиторство и потерял мой адрес.
И снова был разговор с ним, а потом беседа с директором.
Пожалуйста, ну сделайте вы что-нибудь! Мне страшно.
Бросьте, Веста Егоровна, это всего лишь ребенок!
Все говорят это всего лишь ребенок.
Да, ребенок.
Но мне не нравится то, что происходит, и я хотела бы, чтобы школа предприняла какие-то действия и попробовала тактично донести до мальчика, что пора остановиться.
Вы поговорили с его отцом? спросила я нервно.
Директор замялся, с его щек сошла краска.
Я бы не хотел отвлекать Клима Мироновича.
Чего вы ждете, Андрей Палыч? потребовала я, находясь уже на грани.
Директор помолчал немного, пожевал губу и глянул на меня так, будто я та еще заноза в его заднице, но все-таки сказал:
Хорошо. Я поговорю с Климом Мироновичем. А вы пока скиньте мне скрины с сообщениями, чтобы у меня было доказательство.
Через пару дней отчитался: поговорил.
Но судя по тому, что Владимир продолжает присылать мне сообщения, либо диалог не получился, либо не помог.
Каким-то чудом я заканчиваю урок, даю задание на дом и, когда звенит звонок, подхожу к учительскому столу.
Ученики выходят, весело болтая друг с другом. И лишь один продолжает сидеть на своем месте и не сводит с меня взрослого не по годам и оттого его более пугающего взгляда.
Я заглядываю внутрь себя и ищу какой-то стержень. Давай же, Веста. Ты его не боишься, это всего лишь мальчик. Обычный двенадцатилетний мальчик, безобидный. А ты старше, ну и как минимум
сильнее.
Когда класс пустеет, Вова поднимается со своего места и медленно идет в мою сторону.
Давлю в себе писк. Ну давай тут еще расплачься!
Вова подходит ближе и засовывает руку в рюкзак. Что там? Пистолет? Нож? Кислота?
Мальчик достает шоколадное яйцо и протягивает мне.
Это вам. Выпьете с кофе в перерыве, говорит твердо.
Я не беру его. Отвожу взгляд и собираю в стопку тетради, закрываю журнал, а потом прижимаю его себе, будто он может послужить моим щитом.
Не возьмете? спрашивает совсем по-взрослому, даже как-то зло.
Нет, Вова. Оставь его, пожалуйста, себе. Съешь на перемене. Или угости одноклассницу.
Он молчит пару секунд.
Не возьмете, кивает и отходит в сторону, выбрасывает яйцо в урну, комментируя при этом: Одноклассницы дуры. А я сладкое не ем, я уже взрослый для этого.
Двенадцатилетний взрослый! Который подкатывает к двадцатитрехлетней девушке, учителю, на минуточку, с шоколадным яйцом.
Вова, вздыхаю и планирую начать свой монолог.
Но не тут-то было. Мальчик выставляет руку:
Веста, я знаю, что вы скажете. Что я мал, а вы слишком взрослая. Что это просто влюбленность, наивная и глупая. Что я сделал вас своим кумиром. Что любить кумира нормально.
Да, это все мои слова. Которые я повторяла много-много раз. И которые ни разу не возымели никакого эффекта.
И я знаю, что я нарушаю ваши личные границы, но мне важно донести до вас всю серьезность своих намерений, заканчивает.
Во-первых, Вова, я прошу называть меня по имени-отчеству. Я Веста Егоровна, пожалуйста, обращайся ко мне именно так. Это как минимум вежливо, как максимум выставляет между нами границы.
А во-вторых, Веста? хмыкает, акцентируя внимание на том, что ему по барабану мои слова.