Спасибо, я сама! прозвучало слишком грубо для тихого голоса Наташи.
Дай ключи, Наталь, ответил мужчина, успокаивающим жестом гладя по плечам.
От желания заплакать, от неимоверного желания дать ключи от чудовища этому постороннему парню, Наташа разозлилась ещё больше, но, собравшись, сказала спокойно:
Ты в страховку не записан.
Эм это да Но ничего страшного, доедем как-нибудь.
Наташа отдала ключи, выбирая между вызволением чудовища со штраф-стоянки когда-нибудь потом и страхом сесть за руль сейчас.
В сервисе услужливый персонал предложил кофе, журналы, посмотреть на монитор, где сейчас меняют колёса чудовищу. Так же предложили новую услугу: хранение колёс для делающих у них шиномонтаж, абсолютно бесплатно, пока рекламная акция. Это предложение звучало невероятно заманчиво, от одной мысли затаскивать обратно колёса и, более того, убирать их на антресоль, Наташе становилось невыносимо жалко себя, но, подумав, она отказалась. Эта фирма «Рога и Копыта» может исчезнуть в любой момент, а покупать новую резину, на «Тахо» нереально дорогую, женщине не хотелось.
В прихожей, где на чемоданах в нетерпении сидели дети со словами «ну ма-а-ам», становилось слишком тесно от присутствия мужчины.
Вы позавтракали?
Все собрали?
Ты английский взял?
Носки тёплые положила?
Подушки под голову? заваливала Наташа вопросами детей.
Они, вне всякого сомнения, уже взрослые, давно сами собирают вещи, и если в чемодан Саши она ещё могла залезть, с её позволения, то пожитки Жени оставались неприкосновенными. Но всё равно Наташа бесконечно волновалась, к тому же чувство вины за то, что из-за её неорганизованности дети собирались сами, а вместо того чтобы сидеть на кухне в ожидании завтрака, изнывали в прихожей в ожидании мамы, которая боролась со снегом.
Мы пойдём, ма, сказал Женя, беря свою сумку, Саша свою.
Кто это? проговорили они в два голоса на лестничной площадке, глаза удивлённые, с тревогой, с сомнением рассматривающие маму.
Сын тёти Серафимы, матери же больше помочь некому, вот посторонние вызываются, пока сыночек спит.
Я не знал, ма, надо было разбудить, насупился Женька.
Не знал, не знал, всё вот вам, выдавая каждому по крупной купюре, экономней там, на гамбургеры не спустите. Саша, ты как старшая приглядывай её оборвал смешок сверху, все-таки Женя явно перерос отца.
Старшая нашлась, прижимая к себе тщедушную Сашку, которая даже ниже матери. «В чем душа держится?» так и хотелось сказать, глядя на девушку.
Наташа смотрела на своих детей таких разных, таких одинаковых, на сложный генетический коктейль из глаз, формы мочек, фаланг пальцев, высот подъёма и старалась не думать, что Пашка не видит, какими выросли их погодки, что у Сашки все-таки потемнели брови, а Женька вырос, да как вырос.
Но самое обидное
до боли, до слез было то, что ни у кого из детей не оказалось Пашкиных голубых глаз. Её обычный, ничем не примечательный зелёный цвет перебил Пашкин. А Наташа так любила ту глубину и сияние, втайне любовалась этими глазами и мечтала, чтобы кому-то из детей достались папины глаза. Сейчас она жалела, что не родила третьего.
Она бы справилась. Так или иначе, потихонечку, так, как перенесла сегодня колеса на улицу и расчистила снег. Справилась, лишь бы Пашкины глаза остались на этом свете, пусть и в другом воплощении.
Заходя в прихожую опустевшей квартиры, Наташа уже и не помнила о мужчине, что остался там, когда, суетясь, они втроём вывалились на лестничную площадку.
А эм слова покинули голову женщины, слишком много мыслей для одного утра, к тому же невыносимо хотелось побыть одной. Одиночество самый верный друг, он никогда не покидает, не бывает навязчив, не проявляет жалости или участия, не говорит шутливое «Туська» и не бежит выхватывать консервный нож из её рук в опасении, что она порежется.
Я не хотел мешать
Ничего, спасибо тебе ещё раз.
Я спросить хотел, сказал мужчина, подходя ближе, нарушая личное пространство Наташи, отчего ей стало неуютно, и женщина сделала шаг назад, моё предложение сходить куда-нибудь до сих пор в силе.
Спасибо, я подумаю, спасибо ещё раз, Наташа и не собиралась думать над этим. Она не верила в какой-либо интерес к своей персоне у этого парня. Как, в самом деле, его может заинтересовать она, непримечательная?..
Даже его желание лёгкой добычи удивляло Наташу, ведь в городе полно девиц моложе, ярче, сочней, готовых на всё и сразу, чтобы отхватить свою порцию удовольствия, так что мужской взгляд, который скользнул по её лицу, останавливаясь на ключице, помимо дискомфорта приносил ещё и недоумение.
Похоже, парень и не собирался уходить.
Что я тебе должна? поинтересовалась Наташа, в самом деле, глупо надеяться на безвозмездную помощь Кто сейчас кому помогает?
Следующее, что ощутила Наташа, это даже не губы на своей шее, скорей, лёгкое прикосновение, поверхностное дыхание, пока подушечками пальцев за поясницу её притягивало к парню, легко, оставляя пространство между телами и одеждой.
Это? Я должна тебе это? взорвалась Наташа. Я не понимаю, ты извращенец, что ли, зачем тебе старая тётка?
Знаешь, я ведь ничего плохого тебе не сделал, ничем не обидел, а ты второй раз за этот год кидаешься оскорблениями. Я знаю, что у тебя всё не очень сладко, но кто же тебя так обидел, девочка, что ты бросаешься на людей, а?