Не успела я сделать и шага, как массивная дверь бесшумно открылась, и в проеме возник человек в безупречно сидящем темном костюме. Это был дворецкий. Настоящий, как в кино. Пожилой, с седыми висками и бесстрастным, профессионально вежливым выражением лица.
Добро пожаловать домой, сэр, его голос был ровным и тихим. Его взгляд скользнул по мне без тени удивления или оценки, лишь с легким, почтительным любопытством. Что с вами за милая дама?
Макс легко положил руку мне на спину, и его прикосновение заставило меня выпрямиться. Генри, это Юля. Моя невеста. Будь к ней особенно добр, сказал Макс, и в его голосе прозвучала не только команда, но и просьба.
Лицо дворецкого не дрогнуло, лишь в уголках его глаз обозначились легкие морщинки подобие улыбки. Так точно, сэр. Рад приветствовать вас в этом доме, мисс Юля. Позвольте.
Он ловко и незаметно помог мне снять мое старое, немодное пальто, которое я купила на распродаже три сезона назад. Его пальцы не дрогнули, не выказали ни малейшего пренебрежения к дешевой ткани. Затем он так же мягко наклонился, и прежде чем я успела опомниться, мои грубые сапоги оказались в его руке, а на мои ноги, одетые в простые колготки, он предложил надеть самые мягкие, пушистые белые тапочки из какой-то невероятно нежной замши.
Я почувствовала, как горячая краска стыда заливает мои щеки. Мои ноги, которые я всегда ненавидела за их полноту, оказались облачены
в нечто столь же прекрасное и нежное, как все вокруг.
С-спасибо... прошептала я, едва слышно.
Генри мягко кивнул. Вам угодно будет чего-нибудь выпить или перекусить, мисс? Чай, кофе? Или что-то покрепче, после дороги? Позже, Генри, мягко, но твердо вмешался Макс. Спасибо.
Дворецкий почтительно склонил голову и отступил в тень холла, растворяясь в нем, как хорошо обученный призрак.
Макс снова взял меня за руку. Его пальцы были теплыми и уверенными. Пойдем, я покажу тебе твои покои.
И я пошла за ним. Босиком, в этих роскошных тапочках, по прохладному узорчатому паркету, мимо антикварных консолей и огромных зеркал в позолоченных рамах, в которых мое испуганное отражение казалось чужеродным пятном. Я шла в свою новую, невероятную, пугающую реальность, где я была не «пышкой Юлей», а «невестой» и «мисс Юлей» для дворецкого. Голова шла кругом.
Макс мягко толкнул массивную, но идеально сбалансированную дверь из темного дерева, и она бесшумно отворилась.
Вот твоя спальня, Юлинька, сказал он, и в его голосе прозвучала та самая, редкая для него, нежность.
Я замерла на пороге, и воздух застрял у меня в груди. Казалось, я попала внутрь драгоценной шкатулки.
Это была не комната. Это была обитель принцессы из какой-то старой сказки. Огромное пространство тонуло в мягком, золотистом свете, исходящем от хрустальной люстры, свисавшей с высокого потолка с лепниной. Стены были обиты шелком нежного, кремового оттенка, а по центру стояла невероятных размеров кровать с высоким изголовьем, покрытым стеганым белым бархатом. Ее балдахин был из струящегося полупрозрачного тюля, который сейчас был собран у столбов шелковыми шнурами.
Прямо перед дверью, на роскошном ковре цвета сливок, лежали те самые белые пушистые тапочки, будто ждали меня. У стены стоял туалетный столик из полированного светлого дерева с огромным овальным зеркалом в позолоченной раме, а на нем в идеальном порядке были расставлены хрустальные флаконы духов, серебряные щетки и шкатулки.
Но больше всего меня поразили две вещи. Огромное панорамное окно, выходившее в темный сейчас парк, у которого стояло кресло-качалка с пледом, и камин. Настоящий камин из темного мрамора, в котором уже потрескивали настоящие дрова, отбрасывая на стены теплые, живые блики. Их свет играл на хрустале люстры, создавая на стенах танец крошечных радуг.
От комнаты пахло дорогим сандалом, свежесрубленными дровами и едва уловимой свежестью будто только что проветрили.
Макс выдохнула я, не в силах найти другие слова. Это все для меня? Это все для тебя, он стоял сзади, не переступая порог, словно давая мне время освоиться. Ты можешь здесь делать все, что захочешь. Читать, спать, смотреть на огонь. Никто не войдет без твоего разрешения. Никто не потревожит.
Он сделал паузу, и его голос стал еще тише, еще бережнее.
Здесь тебя никто не обидит. Никто не назовет толстой. Эти стены будут защищать тебя лучше любой крепости. Это твое убежище, Юля. Твой дом.
Я сделала шаг внутрь. Мягкий ковёр поглотил шаг. Тепло от камина обняло меня, как самое нежное прикосновение. Я подошла к кровати и робко коснулась руки бархатного покрывала. Оно было невероятно мягким.
Обернувшись, я посмотрела на него. Он все так же стоял в дверях, наблюдая за мной с тем выражением тихого обожания и уверенности, которое заставляло сердце биться чаще.
Спасибо, прошептала я, и в этом слове была не просто благодарность за комнату. Это была благодарность за спасение. За ночь. За будущее, которое вдруг распахнулось передо мной, как эта роскошная, прекрасная комната.
Я я пойду в свою комнату, повторил он, и в его бархатном голосе прозвучала легкая, едва уловимая усталость. Чтобы не напугать тебя. Ты должна отдохнуть.