Фед замахивается, но я перехватываю удар и заламываю ему руку, отчего бедный и несчастный вопит еще громче, чем в подъезде.
Неприятно, да? Ссыкливое ты создание.
Итак. Смотри, какой расклад. Я тебе сказал, чтобы ты с ней расстался красиво, так, чтобы не смел обидеть, чтобы она сама захотела от тебя уйти. Ты что сделал? Что, спрашиваю тебя, говна кусок, сделал? перехватив его за шею, тяну вверх, а тот скулит и хныкает как баба.
Отпусти меня. Отпусти. Я бросил твою шлюшку мелкую, как ты и просил.
Шоры застилают глаза, в руках концентрируется гнев, распаляющий каждую клеточку тела. Шлюшку. Он сказал? Я не оглох?
О-о, я тебя отпущу, друг мойсердечный.
И отпускаю лицом в сугроб, а сверху еще и притапливаю с чувством, толком и расстановкой пару раз.
Увижу тебя рядом с ней еще раз, и это будет твой последний день, рычу в лицо, а затем прикладываю кулаком по роже несколько раз, отчего у него теперь тоже кровища хлещет примерно, как у меня.
Со стоном он ползет к подъезду, оставляя красные пятна на снегу, и грозясь чем-то, что я еще пожалею.
Ага, пожалею, что не угандошил тебя еще в тот первый день, как узнал, что кекс с тобой замутила. Сразу надо было по фейсу прописать.
Наклоняюсь и сгребаю снег в руки, а затем все это добро на лицо укладываю. Ничерта же не поможет, но попытаться надо, а то с такой рожей с Кексом видеть вообще непорядочно, как минимум. И вопросы же буду, а как иначе-то?
В этот момент у меня начинает разрываться телефон. Отодрав руки от лица, принимаю вызов от Вэ, а сам по сторонам оглядываюсь, отчетливо понимая, что заносит с каждой минутой сильнее, да и ветер срывается. Черт.
Че как оно? Я короче все купил, жду отмашки.
Не будет отмашки. Ты погоду видел? хмыкаю, топая к машине.
Не понял? протестующе звучит от Белова, а я лыблюсь широко. План у меня гениальный сложился, я почти всем отзвонился и отменил, а к этому донжуану хер дозвонишься. Он у нас как президент, только на автоответчике сообщения оставляйте, да секретарю.
Че ты не понял. Не празднуем на даче, отбой, увидимся в первых числах.
Ты че, охерел? А как же наши планы?
Не хочешь ты в снегопад никуда ехать, ясно? Доберусь только я и кекс, все. Остальные приедут уже к Рождеству. Ты че, тупой, что ли?
Вэ умолкает, а когда я сажусь в машину, тут же врубает нужную волну и взрывается воодушевлением.
Ля-я-я, вот оно что! Ну да, нахер надо ехать куда-то, еще и к тебе ехать. Я тогда со своей встречу, да и вообще. Кто хочет праздновать хер пойми где без намека на цивилизацию? Только больной какой-то!
Глава 5
КсюшаЯ терпеливо ожидаю включения света сидя исключительно на диване, чтобы ненароком не стать инвалидом в общий снежный апокалипсис. Напеваю под нос «Jingle Bells», продолжая потирать руки. Дом все-таки постепенно остывает, и воздух уже прохладный.
При самом плохом раскладе Глеб растопит печку, конечно, но насколько этого всего хватит? Пойдем искать дрова или пилить дерево? Или все вместе?
Нервно хмыкнув, я перевожу взгляд в окно, за которым темень.
Хорошо, что никто не приехал, потому чтоони бы застряли в снегах, а это очень страшно.
И плохо, что никто н приехал, потому что в мою голову начинают приходить совершенно нездоровые мысли. Я бы даже сказала, больные мысли.
Эх, да уж. Ты уже переросла это, да и у Глеба вроде как все хорошо в личном плане. Я видела его девушку, но не знакома пока что. Они смотрятся вместе мило, хоть мне и кажется, что она ему совершенно не подходит.
В момент, когда я практически решаюсь с тем, что свихнулась, включается свет, и автоматически колонка, к которой подключена флешка с новогодними песнями.
Вау. Отсчитываю до трех, и свет все еще есть.
Неужели починил? Ура!
Подпрыгнув, хлопаю в ладоши от радости, и иду в сторону подвала, чтобы удостовериться, что у нас будет свет все время, а не только на пять минут.
Но спуск по старое деревянной лестнице оказывается для меня задачкой, скажем так, сложно выполнимой.
И на последней ступеньке я спотыкаюсь и лечу вперед, успевая только провопить нечленораздельное:
А-ап-пр, пальцы пытаются ухватиться за что-то, но в итоге я это что-то тащу за собой, а именно пустую коробку, банки и так далее.
Но все заканчивается не так плачевно, потому что снизу меня ловят, не давай приземлиться на многострадальный копчик.
Глеб меня на руки притягивает, к себе прижимает, отчего я покрываюсь тонкой холодной пленкой пота, выдохнув в конце. В какой момент я стала такой неуклюжей?
Глеб осторожно ставит меня на одну из ступенек, и пока я пытаюсь отдышаться после несостоявшегося полета, смеется, глядя мне в лицо в свете одной единственной лампочки.
Ты решила не дожить до Нового года? Я тебе этот план мастерски обломаю, кекс, хриплый голос обволакивает меня со всех сторон эхом, разносящимся из-за полупустого подвального помещения.
Что-то я сегодня расклеилась, хлебушек, неоднозначно киваю, а затем отряхиваюсь, поправляя кофту, что задралась. В глаза другу не смотрю, потому что опять этот близкий контакт все смешал внутри в кашу.
Ну так я тебя склею, произносит уверено, а я резко поднимаю голову, впиваясь нечитаемым взглядом в его озорные глаза, поблескивающие странной радостью на ровном месте.