Странное понятия цивилизации, однако!
Спустя долгих полчаса я понимаю, что точно приехала в нужный поселок, осталось найти дом. На мой смарт приходят массовые сообщения о пропущенных звонках.
Сообщения с просьбой немедленно перезвонить. Все это бесконечным потоком мелькает на экране, а мой шок достигает апогея.
Печка дует как не в себя, и мокрыми ладошками я выхватываю телефон, чтобы тут же его уронить. По экрану идет сеточка, а я останавливаюсь возле столба, и, клянусь, это последняя капля!
Теперь я еще собираюсь рыдать из-за разбитого телефона.
Но вызов принимаю. Едва принимаю.
Д-да, шмыгаю носом и включаю громкую связь, чтобы не прикасаться к экрану.
Блядь, где ты? слышится взбешенный голос Глеба, а следом я вижу танк, лупящий мне в глаза светом фар.
Тут, в поселке уже.
Пиздец! вешает трубку, а затем я вижу, как он выходит из танка с укрытой меховым капюшоном головой, и идет в мою сторону. По походке понятно, что меня ждет та еще взбучка.
Немею, когда Глеб подходит к водительской двери, рывком ее открывает и, схватив меня за руку, тянет на себя. Поток сильного ветра смешивает волосы со снегом, когда я утыкаюсь носом в покрытую щетиной щеку.
Острое трение вызывает смешанные чувства. Пальцами цепляюсь в широкие плечи, когда бешеный взгляд приковывается к моему лицу.
Расширенные зрачки затапливают радужную его оболочку. Я никогда не видела Глеба такимзлым. Желваки играют, а губы сжаты в плотную линию.
Какого черта ты меня не послушалась?! Какого еще и свернула не там?! Я тебе скинул локацию, проложил маршрут. Ты чем, блядь, думала? Я уже сорок минут как тут, из них тридцать по кругу мотался, искал тебя. Дура! А если бы не нашел? доносится до меня суровый бас. Дрожу уже от страха, а не от холода.
Разве прошло так много времени? У меня что? Часы на приборке сломались?
Рукавицы где-то в машине, и руки буквально покрываются корочкой льда на ветру.
У меня связьпроппала, и я т-там где-т-то повернула и вот, мямлю, а Глеб меня в охапку сгребает, подхватывает на руки и несет к машине. Носом я упираюсь в его ухо, прикрывшись мехом от капюшона. Мандраж захватывает.
Только очутившись внутри "Хаммера", я понимаю, что за пару минут реально замерзла. Это что такое вообще? Такого ведь точно не было, когда я выезжала сюда?
Глеб молча закрывает дверь и идет обратно к моей машине. Приходит уже с вещами, ключами и не пренебрегает при этом строгими словами:
Твоя дальше не проедет, оставим тут, я пометку сделал, плюс бревно поставил как обозначение, он садится в машину и с силой захлопывает дверь, отчего я аж подпрыгиваю, всматриваясь в покрытые черными тактичными перчатками ладони.
Скинув с себя капюшон, Глеб бросает в меня очередной острый взгляд, вонзающийся в меня пиком.
Хорошо, спасибо большое.
Спасибо большое, передразнивает, стягивая с себя перчатки и бросая их мне. Надевай быстро, кровавые раны на руках от мороза хочешь? бурчит, а я не смею не слушаться, потому чтов его словах есть зерно правды. Мне явно не стоило ехать самой, по крайней мере, не на такой машине.
Тут даже сейчас машина Глеба едет на максимальных пределах со скоростью двадцать. Дворники работают без остановки, но это не спасает. Видимость нулевая, а холод от ужаса плавно скатывается по позвоночнику.
Не дай Бог застрять в такой стихии. Пишипропало.
Прости, пожалуйста шепчу еле слышно, стягивая с себя шапку. В машине ад по градусам. Волосы оттаивают и стекают на куртку.
Скулы у парня играют сильнее, и я отчетливо чувствую вибрирующую в пространстве неприкрытую злость, исходящую от Глеба. Он остро реагирует на такие вещи и имеет на это право.
Ты же знаешь, как я отношусь к безопасности, наставнически звучит, и я утвердительно мотаю головой, чувствуя при этом досаду.
Я сама испугалась в процессе, и сети нет.
Потому что надо было дождаться меня, цедит, а затем поворачивается ко мне полноценно. В свете от мерцающей приборной панели я различаю кровоподтеки на мужественном лице.
Скосив взгляд на руки, отмечаю еще и сбитые костяшки.
Сразу не по себе становится, потому что я четко понимаю мой Глеб явно всыпал кому-то по первое число. А он никогдатак не делал в сознательном возрасте. Проблемы не нужны, разве только если ситуация из ряда вон и кому-то грозитчто-то плохое.
«Марать руки просто так не хочу. Еще инвалидом сделаю, а отвечай как за нормального».
Глебушка? Что с лицом? Ируками.
Упал, очнулся гипс, бурчит недовольно и отворачивается. Вот только взгляд при этом слишком страшный, чтобы не заметить его или проигнорировать. Что-то темное на дне.
Глеб.
Ксюша.
Попытки разговорить ни к чему не приводят. Друг просто закрывается и молча едет дальше. А как приезжаем, так же молча вытаскивает мои вещи из багажника и идет в дом, кивая мне.
Едва выбравшись из машины, топаю внутрь. И только разувшись и впопыхах сняв с себя куртку, до меня вдруг доходитв доме тишина.
Ни звука. Я захожу в гостиную и понимаю, что тут никого. Нет даже намека на громкую компанию, и это значит, что доехала только я.
Глеб подходит ко мне со спины и мягко касается ладони. От неожиданности на месте подскакиваю и резко оборачиваюсь, утыкаясь практически носом в накаченную фигуру.