Дурак!
Ага.
Всё, Ленский... Я спать ложусь. Хватит с меня твоих закидонов.
Я слышу звуки воды, врушка... Ты в ванной, да? Думала обо мне?
Нет!
Зря... Мне кажется, тебе надо пар сбросить. Я бы тебе помог...
Ты ничего обо мне не знаешь, Давид, заявляю я, а потом слышу тяжёлый выдох, и он непринуждённо начинает говорить, будто читает запись из дневника:
Мартынова Елизавета Сергеевна, 25 лет. Вышка по прикладной математике. Закончила четвёртую школу. Имеешь младшую сестру пятнадцатилетнюю Анастасию, на данном этапе нуждающуюся в трансплантации почки. Твоей матери не стало два года назад. Онкология. Твой отец умер ещё раньше. А отец Насти вас бросил. Твой рост 157, а вес навскидку 45 кг. Ты любишь кремовые супы и терпеть не можешь картофель, либо же у тебя на него аллергия. Ещё ты почти не пьёшь кофе...
Давид, достаточно, перебиваю я. Это ужасно. Откуда ты всё это знаешь??? Это ненормально.
Я наблюдательный. Это нормально.
Ты не знаешь обо мне ничего, что внутри. Мою душу ты не знаешь.
Душу... хмыкает он. Её я и хочу узнать... Кое-что я уже понял.
И что же?
Ты много притворяешься. Ты не та, кем я вижу тебя в универе.
Тогда отстань от меня!
Не могу...
Почему это?
Потому что такой ты мне нравишься намного больше... Я в восторге от того, что ты рядом со мной творишь. И пока тебя не испорчу, хрен ты спрыгнешь, Лиза. Я уже говорил. Я буду твоим персональным кошмаром.
Он начинает ржать, а мне становится вовсе не до смеха. А просто ужасно и дико его боюсь...
Глава 4.
К восьми утра я еду в больницу. Приезжаю заранее, пока Настюшу готовят к операции и берут необходимые анализы. Я всё это время сижу в коридоре и трясусь. Сильно за неё переживаю. И внутри всё по швам расходится. Настолько страшно, что вдруг... Что-то пойдёт не так... Я не вынесу. Сижу и молюсь, притаившись в уголочке.
А потом вдруг чувствую сквозняк и понимаю, что рядом садится... Он.
От напряжения и гнева я сжимаю кулаки, но молчу и не смотрю на него, до тех пор, пока он сам не открывает рот.
Ты как? спрашивает, пока я кошусь на него. Меня не удивляет даже то, что он припёрся. А дико злит.
Зачем ты пришёл?
Потому что должен тут быть. Сегодня важный день.
М-м-м. А может я переживу этот важный день без тебя? Я совсем не хочу тебя видеть, Ленский.
Хочешь-не хочешь. Я уже здесь. Если не нравится, вали.
Я смотрю на него и уже даже не хочу сраться. Плевать. Буду ждать результатов. Что мне этот парень? Сдался мне его гонор и комплексы Бога.
Не успеваю я накалиться, как выводят Настю, и она проходит мимо нас, помахав мне.
Привет, Давид, здоровается, а у меня глаза лезут на лоб. Чего??? Она его знает??? Паша там. После меня.
Удачи, бандитка.
Ушам своим не верю. Так и сижу, приклеившись к лавке. Но что-то начинает до меня доходить. Это ведь было очевидно. И вовсе не паранойя. Они похожи, блин
Ты... Паша твой брат???
Да.
И... Ты здесь из-за него...
Да...
Чёрт, я начинаю дико нервничать.
Извини меня. Я просто... Не знала. Не хотела тебя обидеть. Расстраивать.
Всё норм, я не обиделся, дурëха.
Как всегда... Чего я, собственно, ожидала?
Давид, ты ведь... Ты же не причастен к очереди, да? Скажи, что нет...
Нет.
Ты специально так сказал?
Ты попросила, я сказал.
Давид! повышаю голос, а внутри всё давит. Я не вынесу, если причиной Настиной такой скорой операции является его
ко мне странная патологическая привязанность.
Успокойся, ты мне не должна ничего. Выдыхай.
О, боже. Где-то я уже это слышала... Кончается кислород. Даже мозг перестаёт функционировать. Я не хочу в итоге продавать себя
За что ты так?
Как? Я ничего не сделал.
Ты... Какой же ты гад, я тут же встаю и иду на улицу продышаться. Возможно, я веду себя как неблагодарная мразь, но то, как он всё выкрутил ещё ужаснее. Около десяти минут я просто хожу туда-сюда по крыльцу. Если бы курила, уже бы пачку всю опустошила. Уверена. А сейчас не знаю, как идти внутрь, потому что не желаю видеть этого манипулятора и обманщика.
Но опять же... Он оплатил операцию сестры. Мне таких денег никогда было не достать. И теперь я чувствую себя купленной. Хоть он и сказал, что я ничего не должна. Уверена, это не так.
Заходя обратно, вижу его в конце коридора и пристраиваюсь неподалёку.
Я всё тебе верну... Не знаю, как, но верну. Я с тобой не буду... Это всё. Из-за денег. Нет, ни за что.
Он так на меня смотрит. Жрёт своими зелёными жестокими глазами и не щадит. Топит, молча сжирая пространство между нами.
Пади-ка, подзывает пальцем, но я не двигаюсь. Сижу на том же месте и хмурюсь, глядя на него. Я вроде ясно выразился. Ты не должна мне денег. А это всё. Между нами. Оно уже есть. И не из-за денег вовсе.
Ленский, ты никогда меня не получишь. Скорее я удавлюсь или сброшусь с моста.
Неужели так противен? спрашивает он, усмехнувшись. А чего тогда так страстно сосëшься?
Заткнись.
Ну, правда. Ты с такой отдачей меня лижешь, что я уже сомневаюсь в твоих словах, дорогая.
Господи, когда это прекратится?
Когда этот Дьявол спустится обратно в Преисподнюю и перестанет меня донимать?
Ждём, короче. Я тоже весь на измене. Принести тебе что-нибудь? спрашивает, встав со стула.