Активно стала работать в политотделе Нина Зиновьева, мой помощник по комсомолу. До войны она учительствовала в школе под Осташковом. Когда фронт приблизился к городу, Нина стала бойцом отряда МПВО. Однажды в подвал, где Зиновьева с подругами готовила бутылки с зажигательной смесью, зашел Литвиненко. Разговорились. Узнав, что девушка преподавала в школе немецкий язык, Литвиненко зачислил ее в штаб бригады переводчицей. Позже Терехов направил Нину в политотдел.
В Осташкове Зиновьева часто выступала на вечерах в концертах самодеятельности. Комбриг наш знал и об этом. И когда мы, выбив гитлеровцев из какой-либо деревни, располагались в ней на ночлег, он распоряжался:
Нина, а ну быстренько избу попросторнее отыщи да молодежь собери!
Через час в деревне раздавались переливы гармони. Из открытой двери на морозную улицу неслась задорная частушка. Такие вечеринки мы проводили часто. Это была весьма действенная форма общения партизан с местным населением.
В довольно короткий срок политотдельцы с помощью комиссаров создали в каждом отряде, в каждой группе партийные и комсомольские организации, выделили агитаторов. В бригаде начала выходить стенная газета, которая по прочтении передавалась из одного подразделения в другое.
В конце 1941 года 2-я Особая насчитывала в своих рядах около четырехсот бойцов и командиров. Бригада состояла из четырех боевых отрядов и штаба. Была у нас и специальная огневая группа автоматчиков, которой командовал воентехник 2-го ранга Константин Гвоздев. Литвиненко все мечтал заполучить в бригаду три-четыре танка, и с этой целью штаб скомплектовал и готовил несколько танковых экипажей.
В декабре отряды бригады разгромили фашистский гарнизон в селе Даньково, выбили гитлеровцев из деревень Морозово и Моисеево. Наши диверсионные группы взорвали крупные немецкие склады боеприпасов и продовольствия
в поселке Андреаполь, уничтожили в засадах более двадцати грузовых автомашин с солдатами неприятеля.
Целый месяц бригада вела кочевой образ жизни, обеспечивая разведывательными данными штаб Северо-Западного фронта, войска которого оборонялись в то время на рубеже озеро Ильмень Лычково озеро Селигер Осташков. Мы не знали тогда, что наш фронт готовится к участию одновременно в двух стратегических операциях и против группы фашистских армий «Север» и против группы «Центр».
Но по тому, как много сведений из разных районов требовали от нас Ватутин и Деревянко, догадывались: предстоит большое наступление.
Константин Гвоздев командир огневой группы 2-й Особой партизанской бригады.
Особенно напряженно в эти дни жили наши разведчики. У Германа в разведке были энергичные, храбрые ребята и бойкие, смелые девушки. Все они каждый день куда-то уезжали и уходили, иногда пропадали целыми сутками. Как-то раз, когда штаб бригады располагался в полусожженном лесном селе, я решил поближе познакомиться с Александром Викторовичем.
Возвращаясь поздно вечером из отряда Паутова, заглянул к нему в избу. Герман не спал. Дымя трубкой, рассматривал какие-то замусоленные бумажки.
На дворе и мокро и студено, а у вас огонек горит. Вот и завернул погреться, начал я разговор, заодно и про вашу работу расспросить хочу. Не очень-то вы нас, политотдельцев, в свои секреты посвящаете.
Старший лейтенант подкупающе улыбнулся и ответил афоризмом:
Лучше всех тайну хранит тот, кто ее не знает.
А что это за бумагу изучает начальник разведки на ночь глядя?
Читайте.
На помятом тетрадочном листе в косую линейку карандашом было написано:
«Дорогой кум! Вчера я была в нашем районном центре. Там большой базар. Продается много гусей, уток и кур. Своими глазами видела больше полсотни гусей, около сотни уток, а курам и счету нет. Но цены сердитые. Гуси стоят от семидесяти пяти рублей до ста пятидесяти пяти рублей. Много спекулянтов. Так что, кум, на этот базар надо ехать с большими деньгами. Остаюсь любящая тебя кума Василиса Прохоровна».
Александр Викторович, что-то я ничего не пойму. Базар, куры, гуси, кума любящая. На кой ляд вам переписка спекулянтов каких-то?
Очень нужна, дорогой Михаил Леонидович, очень. То не спекулянтка, а наша разведчица из Молвотиц. Вот о чем она пишет. В Молвотицах расположен армейский штаб «большой базар», там много противника «спекулянтов». В поселке больше пятидесяти пушек калибром от семидесяти пяти до ста пятидесяти пяти миллиметров «гуси», около ста минометов «утки» и большое количество пулеметов «куры». Налет на Молвотицы возможен только крупными силами «на базар надо ехать с большими деньгами».
Теперь я с уважением разглядывал замусоленную бумажку, а Герман продолжал:
Под видом нищих, спекулянтов, местных жителей наши разведчики приходят в Молвотицы, Пено, Андреаполь, Торопец и другие гарнизоны и присылают мне письма, подобные этому.