Мерлин, я не верю своему счастью, Тоби, ты стал таким общительным! Стольким интересоваться начал
Ну бормотнул Гарри, прикидывая, не пора ли замкнуться. Но Эйлин перебила, закрыв рот поцелуем.
Нет-нет, не возражай! Я помню, ты раньше много работал, сильно уставал, приходил поздно, и твоих сил едва хватало на то, чтобы просто принять ванну. Всё, что ты хотел это поужинать и завалиться спать.
Ну теперь-то у меня времени навалом, хмыкнул Гарри, снова поняв, что жена ни о чем не подозревает. И опять задался вопросом: сколько он может её обманывать? И обман ли это, если ему придется изображать Тобиаса всю жизнь? Эйлин залезла к нему на колени и свернулась, как большая гибкая кошка, прижалась к груди и весело согласилась:
Да, времени теперь у нас полно. А Тому я скажу о твоей подсказке: волшебство должно быть для детей.
А как ты это видишь? поинтересовался Гарри.
Как Уолтер Арагон, подумав, решила Эйлин. Он как-то рассказал нам на уроке истории, что в прошлом волшебники являлись людям открыто, не прячась, и творили волшебство у всех на глазах. И я надеюсь, Том сумеет доказать комиссии, что то, чему сейчас обучают в Хогвартсе нецелесообразно. Ведь если с толком подойти к делу, то магам не нужно будет прятаться от людей. По крайней мере от детей, которым нам сам Мерлин велел дарить кусочки чуда! Ну хотя бы на Рождество
На день рождения, на Пасху, на каждый выпавший молочный зубик, подхватил Гарри. Обычно с этим родители справляются, но немножко магии от настоящего волшебника не помешает. А ведь действительно, почему бы не открыть какое-нибудь бюро вроде волшебника на час, практикуют же ремонтные услуги, из которых вызывают мастера на дом, чем же чудесники хуже?..
Причем, если действовать аккуратно, так, чтобы Статуту Секретности не мешать задумалась Эйлин.
А это что такое? Гарри вдумчиво поцеловал нахмуренные брови. Те разгладились, и лицо Эйлин просветлело.
Да так, ерунда. Запрет на колдовство на глазах у магглов. Не об этом нам сейчас нужно думать, Тоби, а о том, как будем до моих родителей добираться
А где они живут? удосужился спросить наконец-то Гарри.
В Лэгли. И нет, не ломай голову, в географии Великобритании ты его не найдешь, селение скрыто от магглов, как Хогсмид и Годрикова впадина Вот что, определилась наконец Эйлин. Вещи мы переправим с помощью домовика, а сами отправимся туда поездом, потому что сомневаюсь, что трансгрессия понравится вам с Северусом: ты маггл, а он слишком мал. Тоби, ты не пугайся, я сейчас позову нашего семейного домовика и распоряжусь, чтобы он забрал приготовленное
для отправки.
Хорошо, сказал Гарри. И приготовился ко всему неожиданному, вплоть до распознавания самозванца. А то он домовиков не знает
Но всё обошлось. Вызванный Эйлин слуга Гарри даже взглядом не удостоил, выслушал распоряжение хозяйки забрать то и это, пискнул «слушаюсь, миссис Снейп», осветил магией означенное и с треском сгинул вместе с вещами. Гарри поймал себя на том, что сидит с отвисшей челюстью, и поспешно захлопнул её, старательно душа в горле зерно обиды. Полный игнор домовика подписал ему последний приговор: он стал магглом, окончательно и бесповоротно
Глава третья. Фронтовое эхо
Гарри просто не умел бояться того, что несло ему будущее, привык плыть подобно щепке, брошенной в бурную реку, и ни о чем не думать. И разве мог он вести себя иначе, находясь в шкуре огромного дюжего маггла почти двухметрового роста? Да он в автобус-то еле влез И боже, с каким испугом смотрели на него пассажиры, в страхе вжимаясь в спинки сидений и поджимая ноги. Как на слона, которого шутник-дрессировщик зачем-то затащил на склад драгоценного тонкого фарфора.
Вот теперь-то, сидя в тесно набитом автобусе на крохотном сидении, Гарри в полной мере осознал себя Тобиасом и понял наконец-то! что он ни в коем разе не обманывает Эйлин. Просто в одном мире умер Гарри Поттер, чтобы возродиться в другом Тоби Снейпом. В конце концов, не ему решать, куда отправлять душу на перерождение, это прерогатива Смерти вообще-то, и если она решила кого-то куда-то переместить, то, значит, ей это зачем-то надо. Как говорится ей виднее.
Осталась самая малость привыкнуть к своему новому мировоззрению и научиться считать себя Тобиасом. Насчет того, как его воспримут родственники жены, Гарри не переживал, ведь Эйлин сама сказала, что папа рад наследнику и хочет всех собрать под одной крышей.
Когда автобус доехал до нужной остановки, пассажиры снова вжались в спинки сидений и поджали ноги, пока мимо них протискивался носорог, горилла и гризли. Во всяком случае, именно такими эпитетами наградили Тоби, сердечно провожая каждый его шаг. Гарри смущался, краснел-извинялся, ойкал, наступая на чью-то невинную конечность, и вздохнул полной грудью, вывалившись из тесных недр автобуса. И всем сердцем позавидовал Эйлин, тоненькой и стройной, легкокрылой бабочкой выпорхнувшей следом с переносной люлькой в руках. Сам Тоби был нагружен аки мул баулами и дорожными саквояжами. О чарах уменьшения или расширения Гарри не посмел заикнуться, во-первых, мог себя ненароком выдать, а во-вторых, матери всё же видней, можно или нельзя уменьшать-перемещать в зачарованное пространство бутылочки с молочной смесью. А было ещё и в-третьих в прошлой жизни чарами уменьшения мало кто пользовался, равно как чарами расширения пространства, которыми на памяти Гарри одна только Гермиона и баловалась. Палатки с теми же прибамбасами не в счет.