С десяти часов утра я находился на железнодорожном вокзале, ко мне несколько раз подходили ППСники, документы проверяли. Можете проверить.
Уже проверили, нейтральным тоном ответила женщина, затянув еще порцию дыма, вот только ППСники подходили к тебе в последний раз в двадцать минут двенадцатого. А девочка пропала после полудня, примерно в двадцать минут первого. Сейчас я советую тебе хорошенечко подумать над своим ответом. Мне нужно знать где ты провел этот час, кто мог тебя видеть? Поверь, сейчас свидетели нужны
больше тебе, чем мне.
В двенадцать часов двадцать две минуты ко мне подошел наряд полиции в четвертый раз. На сколько я помню, одного из полицейских звали Сергеем, молодой человек примерно до тридцати лет, второй, мордатый похоже разменял четвертый десяток, ухоженные руки с перстнями.
Глыбин и Кнутов, нарушил мерность рассказа Саша, можем завтра их вызвать к нам, и все узнаем.
У тебя номер Глыбина имеется? Наталья Сергеевна засунула ручку в сумочку и безошибочно достала небольшой мобильный телефон.
Да, замялся Саша, только он, наверное, сейчас спит.
Набери, девушка протянула трубку Александру.
Тот ввел номер и отдал трубку Натальи Сергеевне. Девушка взяла телефон и вышла за дверь. Неловкое молчание длилось все то время, что Наталья Сергеевна разговаривала за дверью. Опера были явно замучены дневными гонками и немного залипали. Макс хотя и немного поспал, разговаривать с этими гражданами желанием не горел, а по сему, в комнатушке воцарилась вопиющая тишина, прерываемая едва слышными фразами за дверью. Наконец дверь распахнулась, и начальница вернулась на свое место.
Рассказывай, что дальше было? деловито потребовала начальница.
А дальше я познакомился с женщиной, и всю оставшуюся часть дня и последующую ночь провел в ее компании.
Что за женщина?
Люба буфетчица в привокзальном кафе. Фамилию не знаю. Но Григорий Сидельников с ней хорошо знаком.
Парадоксальный ты человек, Максим Федорович, знаешь мою фамилию, фамилию Сидельникова, помнишь точное время, когда к тебе патруль подошел, а фамилию женщины, с которой ты провел ночь не знаешь.
Мы с ней знакомились немного в ином плане, - уклончиво ответил Макс.
Гриня, дайка мне номер этой бабенки, - решительно потребовала начальница.
Да как-то неудобно, ночь всё-таки. А она человек гражданский, замялся Гриня.
Да дай ты ей номер, среагировал Макс, она ведь все равно не спит, в подушку, поди, рыдает. Тебя проклинает.
Гриня зло зыркнул на Макса и его взгляд не обещал легкой смерти. Но спорить с начальницей Сидельников не решился. Гриня нехотя достал трубку, нашел нужный номер и нажал кнопку вызова. На ночной вызов никто так и не ответил.
Глухо, Гриня продемонстрировал экран телефона начальнице, словно оправдываясь, видимо уже спит.
А ты своей попробуй, набери, развлекаясь во всю предложил Макс, она наверняка от тебя у сестры прячется. А то мало ли ты ее пристрелишь.
Гриня был зол словно черт, глаза его горели задавленной яростью, а желваки непроизвольно двигались, выдавая злость. Слегка удивленная начальница внимательно посмотрела на Григория Сидельникова, давая, понять, чтоб он приступал к предложенному и Гриня подчинился. Он набрал номер и включил громкую связь. Первые секунд пятнадцать трубку никто не брал. И Гриша решил, что легко отделался, но гудки прекратились, а в трубке раздался виноватый женский голос:
Да милый, слушаю.
Голос лисицы Анюты был на столько кающимся, что против своей воли захотелось поверить в ее полное и беспрекословное раскаяние.
Слушай, попробуй Любе позвонить, а то я ей звоню, а она скидывает.
Я сейчас у нее, можешь с моего поговорить.
Наталья Сергеевна встала со своего места, выхватила трубку из рук Грини и проследовала за дверь. Вернулась суровая начальница минуток через пять, она открыла дверь на ходу заканчивая разговор:
Хорошо, непременно передам, до свидания, закончила разговор Наталья Сергеевна и отдала трубку Грине.
Чего там передать просили? убрав телефон поинтересовался Григорий Сидельников.
Не тебе, Гриша, ему просили передать, начальница указала пальцем на допрашиваемого, Любовь просила вам передать, чтоб вы после допроса пришли домой.
Гриня чуть не заскрежетал зубами, но присутствие начальствующей особы влило в его сознание немного моральной стойкости. Скворцова заняла прежнюю позицию и горестно подвела итог:
К сожалению, данный супчик не наш клиент. У него железное алиби.
После сказанных слов Максу стало легче. А тот факт, что ему не придется ночевать на улице или в каталажке, поднимал уровень оптимизма до невиданных высот. Наш герой по-прежнему был свободен, дома его ждала женщина. И только факт того, что по выходу этот недоделанный терминатор пересчитает ребра нашему герою, омрачал мысли.
Суровая начальница в очередной раз приземлила свою ладную пятую точку на казенную мебель:
Прошу прощения Максим Федорович, что вас побеспокоили, как-то особенно любезно произнесла начальница, постарайтесь нас понять, работа такая. Вы можете быть свободны.
Начальница
мило улыбалась, вот только это была улыбка акулы, Макс каким-то шестым чувством ощущал. Что так просто от этой барышни и ее держиморд он уйти не сможет. Гриня поднялся со своего стула, расслабил наручники освободив затекшие руки.