А вы моряк? спросил Урвич.
По призванию И недаром я люблю море. Оно теперь вознаградит меня щедро при вашем посредстве за мою любовь к нему.
В чём же должно заключаться это моё посредство? полюбопытствовал Урвич.
В том, что я с завтрашнего же дня приобретаю тут шхуну, теперь у меня денег достаточно, и за ту сумму, которую я могу заплатить за неё, я рассчитываю получить недурное парусное судно с достаточно быстрым ходом. Я снаряжу его, найму шкипера и команду, и вы отправитесь на нём.
Куда?
Я укажу вам широту и долготу, а вы, в полное распоряжение которого поступит шхуна, уже в море прикажете идти туда шкиперу.
И
что же там, на этой широте и долготе?
Остров, не отмеченный на официальных картах.
И известный вам?
Да.
И что же на этом острове?
Сокровище, клад, называйте, как хотите.
Складочное место добычи морских разбойников, подсказал Урвич, вспоминая замысловатые английские и французские романы с рассказами о невозможных приключениях на суше и в особенности на море.
Нет, серьёзно перебил Дьедонне, нет, это не складочное место добычи морских разбойников. Там такое скоплено богатство, что его хватит и для меня, и для вас, и для десятка таких, как мы с вами.
Кем же скоплено?
Не будьте слишком любопытны. Что могу, я вам рассказываю, а о чём молчу, того не скажу, сколько б вы ни спрашивали.
Но почему вы имеете право распоряжаться этим сокровищем, или, вернее, дадите ли вы мне доказательство, что имеете это право? Я должен знать это.
О, в этом не сомневайтесь. Я дам вам несомненное доказательство.
Какое же?
Ключ от хранилища. Я думаю, что тот, кто владеет ключом, может распоряжаться тем, что заперто под замком, от которого этот ключ?
Положим. И вы меня отправите одного?
С командой. Но никто из команды, ни даже шкипер, не будут знать о цели путешествия. Я научу вас, как поступить там, на месте, чтобы скрыть от них Нынче на наёмных людей нельзя полагаться.
А на меня, вы думаете, можно?
Думаю.
Почему же? Ведь вы меня совсем не знаете?
Во-первых, потому что вы русский.
Спасибо за лестное мнение о русских, но разве среди них нет способных на обман?
Может быть, но русский человек, то есть, я хочу сказать хороший русский человек, прямодушен и откровенен, и его узнать легко, а мы с вами провели вместе целую неделю, и потом вы ещё слишком молоды, жизнь не испортила вас, да и то, как вы со мной теперь говорите, доказывает, что вы не способны ни на что дурное.
Так что вы уверены, что я не обману вас?
То есть как же обманете?
Захватив на вашем острове всё, что можно, ничто не помешает мне не возвращаться к вам в Сингапур, а отправиться в любую гавань, с тем чтобы не встречаться с вами никогда.
Вы этого не сделаете! воскликнул француз.
Конечно, не сделаю, рассмеялся Урвич, но вы-то уверены в этом?
Дьедонне задумался.
Да, я уверен, произнёс он, наконец. Итак, вы согласны?
Не совсем ещё. Мне надо, чтобы вы ответили ещё на один вопрос.
Спрашивайте. Если можно, я отвечу.
Почему вы искали какого-то надёжного человека и, найдя меня, хотите меня посылать, а не отправитесь на шхуне сами?
Дьедонне ответил не сразу.
Как вам сказать, раздумчиво произнёс он, если бы я хотел солгать вам, я бы, конечно, нашёл сотню причин более или мене правдоподобных, но я вам открою правду: я дал клятву, что никогда не отправлюсь сам на этот остров. Хотите верьте, хотите нет: я боюсь нарушить эту клятву и знаю, что её нарушение будет несчастно для меня, а до сих пор я был счастлив и хочу оставаться счастливым.
Они говорили ещё долго, и результатом их разговора было то, что Урвич согласился на предложение француза.
Заманчивость и таинственность этого приключения привлекали его сами по себе. О возможности обогащения он как-то даже и не думал.
Порешив с Дьедонне, он отправился с ним в гостиницу и на другой день послал на пароход за своими вещами, которые и были привезены ему под конвоем младшего помощника капитана.
XIV
Он успел уже присмотреть подходящее судно и знал какого-то шкипера, по его словам, очень опытного, который возьмётся доставить Урвича, куда угодно.
Относительно экипажа тоже беспокоиться было нечего. Человек восемь матросов всегда можно было найти в таком большом портовом городе, как Сингапур, а более восьми человек и не требовалось на шхуну.
Все хлопоты француз взял на себя и предоставил Урвичу полную свободу, сказав ему, что он может делать, что ему вздумается в течение недели.
В виде аванса в счёт будущих благ Дьедонне выдал Урвичу пятьсот рублей.
Такая щедрость должна была служить довольно серьёзным доказательством, что впереди действительно предстояла выгода не маленькая.
Урвич не думал о том, что эти деньги были частью, и очень небольшою, выигранных у него французом девяти тысяч.
Увлечённый необычайностью предприятия и подзадориваемый постоянными рассказами и обещаниями Дьедонне, он забыл уже о проигрыше.
С деньгами в кармане Урвич проводил время очень
весело: катался за городом, осматривал окрестности, ездил в ботанический сингапурский сад на музыку.
Ботанический сад в Сингапуре занимает широкую площадь и обсажен очень красиво, а с научной стороны очень богато. В нём, говорят, растут все существующие виды пальм. И в самом деле там такое разнообразие в этих деревьях, что глаз невольно теряется, и не знаешь, на что смотреть: любоваться ли роскошью раскиданных ветвей, торчащих причудливой шапкой на высоких стволах, или удивляться оригинальности форм и очертаний некоторых древесных пород, о которых даже и по картинкам северянин не имеет представления.