Любой дурак может и сделает, ответил папа. Посмотрим, сумеешь ли ты её сделать.
Унося ящик с инструментами к себе, Гоша проворчал:
Табуреток у нас что ли не хватает? Лучше уж какой-нибудь самолёт построить или подводную лодку.
В пятницу у меня был кружок, и я вернулся из школы в одно время с родителями. Гоша встретил нас в прихожей. У него был вид победителя. Гоша важно поздоровался с нами и предъявил табуретку.
Вот, Павел Петрович, принимайте заказ. Весь день работал как проклятый. Всю квартиру отабуретил.
Папа с сомнением оглядел Гошино творение и покачал головой. Табуретка выглядела какой-то ненадёжной. Во всяком случае, я бы побоялся на неё сесть. А папа похлопал Гошу по плечу и похвалил:
Молодец. Сидеть на ней, конечно, нельзя, но лиха беда начало, научишься.
Я вошёл к себе в комнату и не узнал её. Куда-то делись мои письменный стол, шкаф и кровать. А вместо них я увидел штук десять страшных, кособоких табуреток. Похоже было, что Гоша соорудил свои табуретки из мебели.
Тут я услышал пронзительный крик мамы и очень испугался. Так кричат только при встрече с живым вампиром или оборотнем. Я бросился в гостиную. Мама лежала на полу в глубоком обмороке, а папа на коленях пытался привести её в чувство. Я стал помогать ему. Рядом суетился Гоша. Одного взгляда на комнату было достаточно, чтобы всё понять. Из гостиной исчезла вся мебель, зато кругом стояли жуткие, разноногие, кривые табуретки. А у самого окна возвышалось что-то огромное, накрытое простынями.
Где я? придя в себя, умирающим голосом спросила мама.
Всё в порядке, дорогая, обмахивая её портфелем, сказал папа. Если это не сон, то мы попали в какую-то страшную сказку.
Папа поднялся с колен и так глянул на Гошу, что робот отступил к окну.
Вы же мне сами сказали начал Гоша, но папа не дал ему договорить.
Ты бестолковый, железный чурбан! воскликнул папа. Во что ты превратил нашу квартиру?! Даже Чингизхан со своим татаро-монгольским войском не сумел бы сотворить таких разрушений! Папа показал на сооружение, накрытое простынёй, и вскричал: А это ещё что?
Это? заикаясь, начал Гоша. Это сюрприз.
Ещё один?!! завопил папа.
Гоша сдёрнул с «сюрприза» простыню. Под белой тканью оказалась огромная, метров трёх, невероятно безобразная табуретка. На одной из её кривых ножек красовалась медная табличка, на которой Гоша чёрной краской вывел корявую надпись: «Этой табуреткой мастер Гоша начал новую серию табуреток».
А-а-а-а-а!!! истошно завопил папа и схватился за голову. Я так больше не могу! Это чудовище сведёт меня в могилу! Я разберу тебя на винтики!
Папа схватился за сердце и плюхнулся на одну из Гошиных табуреток. Она мгновенно рассыпалась под ним, и папа упал рядом с мамой. Родители лежали на полу, стонали и друг друга успокаивали.
Не расстраивайся, дорогая, говорил папа. Всё будет хорошо.
Это ты не расстраивайся, отвечала мама. Он же не со зла.
Пришлось мне их обоих приводить в чувство.
В общем, скандал вышел грандиозный. Мама весь день пила валерьянку, а папа обзванивал мебельные магазины. Гошины табуретки мы, конечно, выбросили на помойку. Родителям пришлось купить новую мебель. После этого Гоша целый месяц старался не встречаться с папой. Он выходил из комнаты, только когда папа уходил на работу. А если всё же они случайно встречались в прихожей, Гоша застывал на месте и вежливо говорил:
Здравствуйте, Павел Петрович. Как ваше здоровье?
В ответ папа закатывал глаза и восклицал:
Боже, за что?!!
НА РЫБАЛКЕ
Ой, я нечаянно. Эти тарелки скользкие, как рыбы.
Возьмите Гошу с собой, попросила мама. А то он перебьёт нам весь сервиз.
Да, Гоше можно доверять только пуленепробиваемую посуду, привязывая крючок, ответил папа.
Снова раздался звон разбитой тарелки и невозмутимый голос Гоши:
А это на счастье. Примета такая есть.
Гоша, мне не нужно такое счастье, громко сказала мама. Иди в сад, набери клубники. Я сама домою.
Счастье нужно всем, философски заметил Гоша и уронил на пол блюдце.
Всё! вскричала мама. Или вы берёте его на рыбалку, или я уезжаю в Москву!
В общем, Гоша отправился с нами. Папа доверил ему нести резиновую лодку, и Гоша всю дорогу до реки ворчал:
Конечно, сами налегке идёте, природой любуетесь. А я должен тащить этот надувной теплоход.
Не такая уж она и тяжёлая, сказал я. Давай понесу.
Конечно, проворчал Гоша, понесёшь. А потом будете говорить, что я бездельник.
Хорошо, что река у нас совсем рядом, а то бы Гоша замучил нас своим нытьём.
На берегу уже стояли три рыболова. Двое ловили рыбу, а третий варил на костре уху. Мы с ними поздоровались, пожелали ни хвоста, ни чешуи, и папа принялся накачивать лодку. Я занялся удочками, а Гоша швырнул в воду несколько камней и поинтересовался:
Павел Петрович,
вы будете ловить рыбу, а мне что делать?
Тебе? задумался папа. Займись-ка уборкой. Собери на берегу все бумажки, пакеты, разведи костёр и сожги мусор.
На всём берегу до самой Москвы? удивился Гоша. Это я и за пятьсот лет не управлюсь.
До самой Москвы не надо, ответил папа. Всё-таки шестьдесят километров. Собери хотя бы здесь, где мы стоим.