А для чего, ты думаешь, посреди двора разбили клумбу? Ясное дело клад там.
В общем, Гоша убедил меня своим железным аргументом, и ночью мы потихоньку выбрались из дома. Я нёс лопату, а Гоша пиратскую карту, которую сам же накануне и нарисовал.
Спускаясь по лестнице, я спросил его:
Гоша, а зачем тебе карта? Мы же и так знаем, где зарыт сундук.
Во всём должен быть пиратский порядок, сурово ответил Гоша. Раз положено иметь карту, значит, она должна быть.
Клад мы так и не откопали. Лопату я нёс на плече и в темноте случайно заехал Гоше по второму фотоэлементу. Здесь уж нам не до клада было. Гоша так завопил, что в соседнем доме в половине окон зажёгся свет.
Я ничего не вижу! Осёл! Ты разбил мне последний фотоэлемент!
Я страшно перепугался и предложил Гоше пойти домой. А он не на шутку разошёлся, начал громко и жалобно стонать.
Всё! страдальчески воскликнул Гоша. Теперь меня точно сдадут в металлолом! Кому нужен слепой, беззащитный робот?
Да нет, Гошенька, попытался я его успокоить. Мы починим тебя. Вот увидишь, всё будет в порядке. Тебе поставят такие фотоэлементы, что ты невооружённым глазом будешь видеть на Луне
лунатиков.
Не надо меня успокаивать! закричал Гоша. Я знаю, это конец!
В общем, шуму было много. Да ещё на лестничной площадке Гоша сослепу зацепился ногой за ступеньку и кувырком покатился вниз. Он так громко катился, что из всех квартир начали выглядывать заспанные соседи. Пришлось нам с папой и мамой чуть ли не на себе нести Гошу домой.
От падения голова у него совсем расплющилась, один манипулятор был неестественно вывернут, и всё же Гоша мужественно перебирал ногами и даже пытался что-то говорить.
На следующий день мы отвезли Гошу в ближайшую ремонтную мастерскую. Целую неделю я ждал его возвращения, и наконец Гошу привезли.
У Гоши оказалась совершенно новая полированная голова с зелёными фотоэлементами и маленькими слуховыми отверстиями, куда нельзя было засунуть даже мой палец. Правда, когда папа расплатился, и грузчики уехали восвояси, выяснилось, что нам привезли не Гошу. Вернее, не совсем Гошу. Новый робот, как только его включили, противным шепелявым голосом проговорил:
Раз, два, три, четыре, пять. Проверка голоса. От Земли до Альфа Центавра четыре световых года. Семью семь сорок девять, а восемью восемь шестьдесят четыре. Приказывайте, я готов выполнить любое ваше поручение.
Он сбрендил, расстроенно сказал папа.
Нет, возразила мама, это не он, не Гоша. У Гоши физиономия была побитая, а у этого полированная. И голос совсем не тот.
А я так расстроился, что и выговорить ничего не мог.
Чего изволите? продолжал шепелявить новый Гоша. Могу приготовить судака в кокилях, клопсы по-английски или консоме с пашотом.
Испортили робота, испуганно сказал папа. Или подменили. Я этого так не оставлю.
А мама спросила у нового Гоши:
Вы, наверное, работали где-нибудь в ресторане?
Да, вдруг заважничал робот. Если желаете, на обед можно приготовить беф а-ля мод с крокетами из бешамеля.
Хватит над нами издеваться! неожиданно рявкнул папа. Не надо нам никаких клопсов с бешамелей! Где наш бездельник и болтун Гоша?
Не могу знать, ответил робот. Могу предложить петишу и профитроль.
Тут папа не выдержал, бросился вон из квартиры, а я следом за ним. Мы вместе быстренько сели в машину и через несколько минут приехали в мастерскую, в которой нам подменили Гошу.
Там папа и устроил настоящий скандал.
Куда вы дели голову нашего Гоши?! наступая на приёмщика, закричал папа. Что вы нам подсунули?!
Да вы успокойтесь, сказал приёмщик. Какая была голова?
Вся побитая и без обоих фотоэлементов, ответил папа.
И с небольшой дырочкой на затылке, добавил я.
И абсолютно не полированная, вдогонку приёмщику крикнул папа.
Через несколько минут приёмщик вернулся с Гошиной головой.
Вам повезло, улыбаясь, сказал он. Вечером у нас вывозят металлолом. Так что вы вовремя спохватились.
В общем, Гошину голову нам вернули. Вернее, её вернули Гоше. Голову тут же при нас починили, поставили новые фотоэлементы и водрузили на место. И как только Гошу включили, так он и заговорил.
Проговорил Гоша весь вечер не переставая. И чего он только нам не рассказывал: и о том, как плохо относятся в мастерской к роботам, и о том, как он думал, что больше никогда не увидит нас, и о том, как противно лежать на свалке в груде мёртвого металлолома.
У меня из разбитых фотоэлементов от обиды текли настоящие масляные слёзы, сказал Гоша. Вы себе не представляете, какой это ужас
А когда Гоша остановился, чтобы немного передохнуть, мама спросила у него:
А ты знаешь, что такое консоме с пашотом?
Чего? переспросил Гоша.
А судака в кокилях ты умеешь готовить? не отставала мама.
Чего? опять не понял Гоша.
Мы с папой укоризненно посмотрели на маму, а Гоша вдруг ответил:
Я знаю, что такое вивисекция и инкрустация, протекция и аберрация, и лучше выбросьте мою голову опять на свалку, только не говорите при мне этих слов. Они напоминают мне мою несчастную молодость.
Уступи Гоше кресло, сказала мама папе.
И папа поспешно поднялся со своего любимого места.