Три эфы, семь удавчиков, двенадцать степных гадюк, резюмировал Марк. Для первого дня не так уж плохо.
Ночь наступила внезапно, точно кто-то набросил на пустыню огромную черную косматую бурку. Мы с наслаждением пили душистый зеленый чай, и розовые отблески пламени играли на наших лицах.
Откуда-то с развалин доносились печальные, протяжные крики ночных птиц.
Я не заметил, как уснул. Разбудил меня встревоженный голос художника:
Юрка, а Юрка, проснись!
Ты чего?
По ногам что-то проползло в углу брезентом шуршит
Я прислушался, но ничего не услышал.
Тебе приснилось, должно быть, неуверенно возразил я, внутренне содрогаясь от мысли, что несимпатичные питомцы зоолога вырвались из вольеры.
Сон сразу исчез. Светало. Я осторожно приподнялся на локтях и замер: у самой головы мирно посапывающего Васьки ползла крупная степная гадюка. Я молча толкнул Василия в плечо, тот мгновенно открыл глаза, секунду всматривался в скользившую мимо серую ленту, затем с воплем вскочил, и началось нечто невообразимое. Забыв с перепугу, что он в спальном мешке, Васька тотчас же повалился на Курбана и основательно его напугал. С лихорадочной поспешностью Василий снова вскочил и рванулся вперед с такой силой, что палатка развалилась.
Змеи, змеи! орал Васька, барахтаясь в брезенте.
Когда все выползли из-под палатки, Марк отбросил брезент и обнаружил виновницу происшествия. Гадюку водворили на место, а Николай и Марк долго силились понять, как смогла змея удрать из плотно задраенной вольеры.
Эх, ученые люди, сердито сказал Курбан, это новая змея пришла. Холодно ночью в песках, залезла в палатку погреться.
Мы бросились к вольере, пересчитали змей. Курбан оказался прав.
Утром Курбан повел нас к разрушенной крепости. Приходилось пробираться по огромным камням, вспугивая десятки юрких ящериц. Змей здесь было множество, но они боялись людей и быстро ускользали в расселины. Одну беглянку художник схватил за хвост, но змея вырвалась и исчезла.
Около часа мы лазили по развалинам, время от времени переворачивая камни. Васька к камням не притрагивался, бродил по песку вокруг стены. Внезапно он крикнул:
Ребята! Крокодил!
Мы с Николаем расхохотались.
Однако Марк и Курбан поспешили к Василию.
Варан ! крикнул на бегу зоолог. Лови его, ребята! Как раз то, что нужно зоопарку!
На холме у самой стены прижался к земле здоровенный варан, настоящий крокодил пустыни. Варан был испуган и озлоблен. Разинув пасть, усаженную острыми длинными зубами, он устрашающе щелкал челюстями. Варан был слишком велик, чтобы придавить его рогулькой. Марк попытался прижать его палкой к земле, но ящер ловко увернулся.
Схватим его руками! азартно крикнул зоолог. Осторожнее! Хватайте за шею. Это очень крупный экземпляр!
Ухватишь его, опасливо отодвинулся Васька и
вдруг прыжком кинулся на варана.
Увернувшись от преследователя, варан перепоясал Ваську метровым хвостом. Раздался хлесткий удар, и Василий покатился по песку. Зоолог, изловчившись, схватил варана за загривок. Началась яростная борьба. Варан отчаянно сопротивлялся, силясь сбросить навалившихся на него врагов. Мы барахтались на песке, задыхаясь в тучах белой пыли. На лапах варана были острые изогнутые когти, крепкие, как железо. В пылу сражения нам удалось перевернуть варана на спину. Я ухватил его поперек желтоватого, в серых крапинках брюха. Тотчас же варан нанес сильный удар задними лапами и разрезал мне руку от плеча до локтя. От неожиданности и боли я выпустил варана, он молниеносно перевернулся, но тут на обезумевшее животное грудью навалился Васька, а Курбан схватил его за хвост.
Варан затих, и тогда мы, задыхающиеся, грязные, исцарапанные, услышали подчеркнуто спокойный голос Марка:
Помогите, пожалуйста.
Только тогда мы заметили, что варан держит в зубах руку зоолога.
Разожмите челюсти ножом!
С большим трудом освободили мы зоолога, связали пасть варана и впихнули его в мешок. После этого мы стали считать раны. Варан не ядовит, но на его острых и длинных зубах бывают остатки пищи, укус может вызвать заражение крови.
В перевязке нуждались все, но особенно сильно досталось зоологу: варан основательно пожевал ему кисть. У меня на плече было четыре глубоких пореза, рубашка висела клочьями; у Курбана сильно поцарапано лицо; художник потирал зашибленную ногу; Васька, болезненно морщась, разглядывал широкую полосу на теле след удара хвостом.
Еще пара таких ящериц, печально вздохнул Васька, и нам кранты! Марк, ты, надеюсь, не за варанами сюда приехал?
Схватка с вараном сорвала наши планы. Пока мы промывали и перевязывали раны, солнце поднялось высоко, и жара заставила нас укрыться в ближайшей пещере.
К вечеру с гор повеяло прохладным ветерком. Наш маленький отряд снова вышел на поиски. У Марка рука висела на перевязи, ему было трудно действовать рогулькой, и зоолог отдал ее мне. Вместе с рогулькой я получил резиновый мешочек. Он пока еще пуст, и я спокойно прикрепляю его к поясу. Сумею ли я сохранить спокойствие, когда в мешочке забьется ядовитая змея?