Насколько великолепным было это неожиданное зрелище, настолько критической оказалась тактическая ситуация: теперь вся горная часть города изрыгала огонь из орудий всех калибров на атакующие войска, видные сверху как на ладони. Все понимали, что при свете дня любое передвижение войск было невозможно.
Дивизия решила провести ночью перегруппировку своих сил, чтобы 22 июля при поддержке всей артиллерии и саперов атаковать через Тузлов западнее города, где условия местности казались более подходящими. Но и эта попытка группы Трёгера увенчалась лишь кратковременным успехом, а потом атака захлебнулась. Тогда 3-й танковый корпус решил прекратить бесперспективную операцию и приказал дивизии перейти реку Тузлов в 20 километрах западнее, воспользовавшись переправой у города Буденный , с тем чтобы взять Новочеркасск с запада.
Ближе к вечеру 23 июля двигавшийся в авангарде батальон 36-го
танкового полка под командованием Лангкайта вступил в бой с противником в нескольких километрах западнее Новочеркасска. Этот бой продолжался до поздней ночи. И только на рассвете 24 июля, когда подошли главные силы дивизии, удалось прорвать вражескую оборону и, преодолев противотанковые рвы, заминированные полевые позиции и баррикады, ворваться в западную часть города. На северной окраине наши войска продвинулись до места старого плацдарма и соединились с 64-м мотоциклетным батальоном, который все еще оставался там. Однако Новочеркасск исторический город, столица донского казачества с его величественным собором полностью перешел в руки 14-й танковой дивизии только 25 июля.
Командующий 1-й танковой армией генерал-полковник фон Клейст лично прибыл в город, чтобы выразить свою признательность подразделениям дивизии. Одновременно это стало и прощанием с этой армией, так как 14-я танковая дивизия должна была теперь наступать не на заманчивую цель, Кавказ, а на восток, через Калмыцкую степь на Сталинград. В то время никто даже не подозревал, чем это наступление для нас закончится.
Дивизия сосредоточилась в районе города Шахты, чтобы 30 июля в составе 48-го танкового корпуса 4-й танковой армии (генерал-полковника Гота) отправиться сначала на восток через Северский Донец у населенного пункта Бронницкий, а потом на юг, через Дон, в район реки Сал. Тыловые коммуникации становились все длиннее, поэтому доставка горючего и боеприпасов была связана с большими трудностями. Слишком часто скорость марша зависела от своевременного прибытия бензозаправщиков, а сделать это их неутомимым водителям удавалось далеко не всегда.
Вслед за 3-й танковой дивизией, которая устремилась на юг, 14-я танковая дивизия перешла Дон у станицы Николаевской. Как часто бывало на таких временных переправах, здесь случились заторы и пробки. Затем, двигаясь по местами песчаному, местами заболоченному бездорожью, по раскинувшейся на многие километры долине, дивизия повернула на юго-восток и вышла к реке Сал. У станицы Кутейниковской произошел ожесточенный бой с вражескими танками, которые были атакованы 2-м батальоном 36-го танкового полка, а затем уничтожены.
1 августа 64-й мотоциклетный батальон атаковал хутора Иловайский и Веселый и зачистил их. Наступление продолжало неудержимо развиваться по Сальской степи через железнодорожную станцию Гашун (к которой 64-й мотоциклетный батальон вышел уже 30 июля) и хутор Сальский в направлении железнодорожной станции Ремонтная. От станции Гашун был отброшен советский танковый взвод. При отступлении этот взвод сорвался в глубокую балку, мост через которую еще раньше был взорван разведывательным дозором 64-го мотоциклетного батальона.
Окружающая местность выглядела пустынно, лишь кое-где торчали клочки высохшей травы. Верблюды, ослы и дикие лошади с удивлением взирали издали на диковинную охоту бронированных чудовищ, которые с ревом неслись по степи. А над походными колоннами высоко в безоблачном небе кружили степные орлы. В своих маленьких глинобитных хижинах ютились черноволосые калмыки: здесь проходила зримая граница между Европой и Азией.
3 августа из района станции Ремонтная дивизия начала свой последний форсированный марш, который должен был привести ее к самым стенам Сталинграда. В авангарде колонны снова двигался быстрый 64-й мотоциклетный батальон. Тропическая жара в лишенной даже малейшей тени степи и непроницаемая, плотная пыль вынуждали людей и моторы действовать на
пределе своих возможностей. Лишь короткий привал на обед, а потом над просторами широкой степи снова разносился рев двигателей. Когда внезапно над степью опустилась ночь, передовой отряд, миновав населенный пункт Жутово 2-е, достиг поставленной цели моста у села Аксай. Дорогу удалось найти с огромным трудом, так как карты оказались неточными. Вся надежда была только на компас. За 15 часов было пройдено 150 километров. Как гордо отмечалось в суточной сводке 36-го танкового полка, «это был суточный переход, который до сих пор не удавалось совершить ни одному танковому полку в России». Но в результате горючее подошло к концу! Наши танки глубоко вклинились в зияющую брешь, образовавшуюся во вражеском фронте, и теперь не могли сдвинуться с места! Так продолжалось до 5 августа, пока не подошла наша дивизия!