Попал?
Нет.
Ладно, потом собьёшь.
Лебедев, теперь ты. Да из своей винтовки стреляй. Не дёргай ты за ствол Гусевскую. Хорошо, что я только один патрон зарядил Да не влево а вправо отгибай. Большим пальцем. Вот, молодец. Целься в луну. Стреляй. Не стреляет? Ничего не забыл?.. А затвор передёрнуть?
Бах!
Не попал? Бывает. Вы из какого зоопарка сбежали? Чего-о? Из Подольского? А что, в Подольске зоопарк есть? Деревня Пузикова, Подольского района. Ясно всё с вами. Так вы братья? Однофамильцы Тоже нет. Не повезло вам. Ладно, заряжайте по полной обойме и стреляйте в луну. Когда собьёте, доложите.
Ночное солнце сковырнуть с неба не удалось, но зато стрельбу по воздушным целям бойцы отработали. Оставалось ещё по наземным, но возможности пока не было. Ничего, успокаивал я себя, бой начнётся, ещё настреляются. На выстрелы прибежали товарищи командиры, и набросились на меня с расспросами. Кто стрелял? И с какой целью? Пришлось объясняться.
Товарищ лейтенант, во время моего дежурства мной был обнаружен планер противника, парящий над нашими позициями. Принял решение сбить. Бойцы приказ выполнили, врага отогнали.
А почему тогда мы ничего не слышали? Спрашивает Огурцов.
Планер летает без мотора, а в небо вы наверняка не смотрели. Я сам случайно заметил. Отмазался я.
Нас комбат послал разобраться и узнать в чём дело.
Вот и передайте, что сержант Доможиров стрелял по немецкому самолёту. Предложил я.
Не знаю, поверил ли в мою галиматью ротный, но взводный из-за его спины погрозил кулаком. Огурцов ушёл докладывать комбату, а Гервас доколупался до меня.
И что это было?
Учил подчинённых стрелять из трофейного оружия. Говорю я чистую правду.
Так они же могли по своим попасть.
Не могли, при всём желании.
Почему?
Они в луну стреляли. Пояснил я.
От такой моей отмазки взводный ухи поел вдвойне и только махнув рукой, ушёл на НП. А через несколько минут завыли первые пристрелочные мины, и начали рваться в деревне Покровка занятой немцами. Наша батарея вела изнуряющий огонь по противнику, с темпом стрельбы один два выстрела в минуту, перемежая их короткими огневыми налётами. Как я успел заметить, работал только один миномёт, причём вдалеке от основной позиции роты. И эти люди запрещают мне ковыряться
в носу. Подумал я про себя и пошёл к дяде Фёдору.
Федя с Макаром сидели в траншее рядом с пулемётом и снаряжали мины основными зарядами. Братья Лебедевы подносили лотки с неснаряженными и уносили с уже готовыми боеприпасами.
Махмуд не приходил ещё?
Нет, не видели, отвечает Фёдор.
А ты из этого пулемёта стрелял?
Нет ещё, разрешения не было. Да и наши впереди. Куда стрелять?
А это мы сейчас прикинем.
Здорова, хлопцы. Не поможете раненому товарищу? Раздаётся сверху чей-то голос. Вот блин, и кто у нас на посту. Почему посторонние на батарее?
И чем мы можем помочь? Встаю я в полный рост, распрямляясь в траншее.
Здравия желаю, товарищ командир. Ефрейтор Злобин. Получил ранение в бою. Следую в медсанбат. Извините, честь отдать не могу, по причине ранения конечности. Показывает он, на свою, висящую на перевязи руку, замотанную бинтом.
Это я понял. А чем помочь, товарищ ефрейтор?
Дык, через траншею перебраться. Перепрыгнуть боюсь не смогу, а обходить долго.
Давай слезай помалу, придержим. Раненый садится на пятую точку на бруствер траншеи, и скатывается вниз. Я поддерживаю его за здоровую руку, а Гусев за больную.
Японский городовой, три креста через коромысло, да кто же рожает таких в душу мать рукожопых очумельцев. Замысловато выражается Злобин, присев на дно окопа, скрипя зубами от боли.
Гусев, бери винтовку, и иди отсюда напост. Ты чего стоишь? Отсылаю я очумельца подальше.
Дык это, товарищ сержант, пароль надо. И где пост? спрашивает боец.
Нахуй пароль! А пост? Десять шагов вправо по траншее, и чтобы мышь без моего разрешения не проскочила, ни сверху, ни снизу.
А если
Иди Вася. Спокойным тоном говорю я, прерывая его на полуслове.
Лебедев, а ты чего рот раскрыл? Винтовку в зубы и десять шагов налево, задача та же.
Разогнав пешмергу, делаю несколько глубоких вдохов и успокаиваюсь. Ну, Иннокентий, ну скотина. Чем он две недели занимался.
Ну, и кадры у вас в артиллерии попадаются. Усмехается Злобин.
Да не хуже, чем у вас, в пехоте. Парирую я. Маленько, не просрали атаку.
Твоя правда, сержант. Ладно, пойду я. Встаёт на ноги ефрейтор.
Погодь, не торопись. Федя, у тебя есть что? Для поправки здоровья. Уточняю я.
Да есть трошки. Снимает он с пояса флягу и, побулькав, протягивает мне.
На-ка, глотни, товарищ Злобин. Откручиваю я крышку и передаю ефрейтору.
Благодарствую. Сделав хороший глоток, возвращает он посудину. А сами.
А нам нельзя, служба. Ты то, я вижу, отвоевался.
Ага, на время, вот в госпитале отдохну немного и снова на фронт. Так может, хоть покурим на дорожку.
Покурить можно, только давай присядем. Рассаживаемся, привалившись к стенке траншеи. Ефрейтор угощает нас трофейными сигаретами. Закуриваем.
Хорошая машинка. Показывает на пулемёт Злобин. Где взяли?
В дзоте.
Ясно. Я ведь с такого же стрелял, уже здесь в траншее взял. Мой-то Льюис плохой стал, плеваться начал, ствол совсем расстрелян, меткости никакой, да и диска всего два и заряжать их долго, одно хорошо, патроны наши. Моей первой роте ещё подфартило, у нас в основном ДП были, ну и два Льюиса опять же. У второй Браунинги под немецкий патрон, и один МГ. А вот в третью, собрали всё что нашли, и наше и трофейное. С патронами опять же было получше. Наши-то 7,62 хоть иногда подвозили. А немецкие где взять? С командирами тоже проблема, два-три на роту. У нас ротный с комиссаром всё власть делили, плюс Вовка-взводный, сегодня после атаки стал Вовка-ротный, единственный лейтенант в подразделении. С остальными не лучше. А вот третьей повезло, с пополнением старлей после госпиталя пришёл, опытный, так его сразу на роту и поставили, имелась вакансия. Так у них и потери меньше, и трофеев больше. А пополнили нас два дня назад, такими же как у вас цыплятами. В запасном полку их только кричать ура научили, вот они и кричали. Правда, в атаку хорошо пошли, дружно. Да и по дзотам пушки на отлично отработали, практически не дали стрелять. Центральный только и поливал, но всё больше мимо, и с остановками.