Команда связи 145-го пехотного Новочеркасского полка, март 1916 года
Кроме того, приказом генерала Ренненкампфа войскам 1-й армии еще от 24 августа (6 сентября) разрешалась реквизиция имущества жителей для потребностей армии без какого-либо вознаграждения владельцев, но строго по распоряжению командиров корпусов или начальников дивизий. Впрочем, едва ли это требование соблюдалось войсками всерьез. Как вспоминал ротмистр Сумского гусарского полка В. С. Литтауэр, сразу после пересечения границы Восточной Пруссии 6 (19) августа первым населенным пунктом на их пути оказался город Мирунскен, в котором находилась сыроварня. «Для наших солдат наступили золотые времена. На протяжении двух, может, трех недель они ели сосиски, ветчину, свинину, цыплят и гусей», живописал удачу своей части ротмистр Литтауэр . Офицерами действующей армии отмечались и случаи чинимого русскими войсками мародерства в частности, в Восточной Пруссии на рубеже лета-осени 1914 года: «Через минут пятнадцать строевой отряд занял фольварк Янута. Здесь вполне проявилась низменная натура некоторых солдат. Нижние чины не на шутку устроили охоту на домашнюю птицу, и остановить их было уже трудно. На дворе имения я нашел оторванную голову петуха, а у забора лежал молодой гусь с разбитой головой. Зачем это было сделано люди и сами не ответили б, так как в это же время пришли кухни, и значит, в еде они не нуждались» .
Другой офицер, Генерального штаба, полковник А. В. Черныш, вспоминал
о пресыщении куриными яйцами в этом случае домашней птице ничего не грозило: «Около полудня мы въехали на ст[анцию] Белжец, или вернее на место, где была она, ибо мы нашли тут кучи угля, пепла и еще много громадных костров: станция и все, что ее окружало, представляло груду развалин пожарища. Кто ее сжег, нам было неизвестно. Все пожарище было покрыто группами пеших и конных, попадались и двуколки. Все жарили, пекли, варили и во всех видах ели яйца, огромные склады которых были нами захвачены здесь. Мы тоже последовали этому примеру и наелись австрийских яиц до тошноты» .
Полковник М. И. Пестржецкий отмечал в мемуарах, что ни интендантская служба, ни дивизионный обоз не обеспечивали его воинов продуктами питания. На марше через покинутые селения удавалось разжиться только свеклой. Сухари в солдатских сумках крошились, прели и покрывались плесенью. Есть их было попросту опасно для здоровья. Те же австрийские деревни и веси, где еще оставались жители, не сулили русским войскам радушного хлебосольного приема. Наконец, высланная вперед разведка отыскала имение с запасом зерна, паровой молотилкой и мельницей. Деловитый прапорщик в полку наладил их работу, нестроевые наделали дрожжей из щедро растущего кругом хмеля. Свежего хлеба хватило на много дней: «Управляющий имением австриец, видя слаженность и быстроту организации хлебопечения, спрашивал, действительно ли подобные случаи предусмотрены русским военным уставом» .
В целом же, если верить унтер-офицеру И. И. Чернецову, на исходе кампании 1914 года дела с продовольствием в действующей армии обстояли неплохо: «Мы все очень хорошо накормлены (1 фунт мяса в день на человека утром, да еще немного вечером). Кроме того, здесь много баранины, свинины и коров, которых начальство разрешает бить и делить между собою. Чай, сахар выдают регулярно и в достаточном количестве. Много везде в домах ссыпано картофеля, который мы жарим на свином сале, варим с мясом, делаем котлеты (если найдем в доме машинку для рубки мяса) и даже печем лепешки на свином сале; муки оставлено много, но дело в том, что, конечно, нет дрожжей, но несмотря на это ржаные лепешки, жаренные на свином сале, выходят очень хороши, и даже ротный наш командир часто просит солдат поставить на его долю теста» . Касаемо существовавших проблем же нельзя сказать, что командование ничего не делало для их разрешения и смотрело сквозь пальцы на халатность командиров полевых частей, не следящих должным образом за обеспечением войск продовольствием.
К примеру, еще 9 (22) сентября командир 265-го пехотного Сухаревского полка полковник В. И. Сланский мог быть снят генералом Ренненкампфом с должности за недостаточную заботу о довольствии нижних чинов. Правда, к тому моменту он уже сдавал дела полка, а потому взыскание ограничилось выговором, сам же инцидент был поставлен на вид начальнику 54-й пехотной дивизии генерал-майору М. И. Чижову .
Император Николай II перед снятием пробы солдатского обеда в действующей армии