Имея в своем распоряжении явно чрезмерное количество генералов, Баррард приказал Уэллесли взять под свое командование силы Хилла и Фейна, расположенные на правом фланге, а Брента Спенсера (который до этого времени был
испытывали доверие к Уэлсли, поскольку видели, как совсем недавно он умело командовал своими войсками, и в то же время у них оставалось все меньше доверия к способностям командующего. После относительно спокойной ночи (в течение которой люди отдохнули и распределили оставшиеся запасы продовольствия и боеприпасов) у англичан, должно быть, перехватило дух, когда на рассвете они увидели в бухте только что прибывший корабль. Он привез не подкрепления, а то, в чем армия не испытывала ни малейшей нужды: еще одного генерала.
Ранним утром 22 августа этот генерал сэр Хью Дэлримпл сошел на берег и принял командование войсками, вероятно, к великому облегчению Баррарда. Несмотря на его возраст (родился в 1750 году), выбор Дэлримпла в качестве командующего ничего хорошего не предвещал. Будучи губернатором Гибралтара, он установил тесные связи с испанской «патриотической» партией и был знающим человеком, но его нельзя было назвать боевым генералом. Вероятно, оценка, которую дал ему Мур, наиболее точна: «Человек определенно неглупый, но который никогда не служил в действующей армии в чине генерала, и за шестнадцать лет войны удосужился проходить службу лишь в Англии и на Гернси и совершенно растерялся, оказавшись в новой для него обстановке».
Более того, Дэлримпл, казалось, был намерен игнорировать мнение своего самого способного подчиненного, сэра Артура Уэлсли, который запишет позже: «Во время первой беседы, которую я имел с сэром Хью Дэлримплом сразу после его прибытия в Португалию, утром 22 августа, я, полагая, что являюсь его советником теперь имел все основания считать, что не пользуюсь его доверием, более того, к мнениям, которые я высказывал, он относился с предубеждением».
Ситуация, в которую вмешался Дэлримпл, была серьезной, однако, как считал Уэлсли, не безнадежной. Он считал возможным, что армия, даже находясь в столь неблагоприятных условиях, могла выдержать еще одну атаку и прикрыть высадку подкреплений в случае, если их прибытие не будет задержано (хотя Уэллесли допускал возможность, что вскоре придется оставить позиции, поскольку в противном случае «мы будем отравлены зловонием, исходящим от мертвецов и раненых, или умрем от голода». Ни Дэлримпл, ни Баррард не испытывали иллюзий относительно возможностей армии к сопротивлению, хотя альтернатива посадка войск на транспортные суда по мере их прибытия, фактически была бы невозможна в случае атаки Жюно. Именно в этот момент передовые посты Фейна доложили о появлении французского офицера с адъютантами и горнистом (некоторых стрелков едва удержали от того, чтобы подстрелить такую чудесную мишень!) Это произошло в результате совещаний Жюно со своими старшими офицерами. Хотя в битве, которая состоялась 21 августа, перевес был явно на стороне французов, их противник не был полностью разбит. Жюно не сомневался в успешном исходе новых атак, однако его войска понесли значительные потери, и еще одно сражение могло самым губительным образом ослабить его силы, которые не смогли бы оказать противодействия ни высадке британских подкреплений, ни массовому восстанию португальцев. Хотя он понимал, что ему все равно придется атаковать сразу после того, как корабли с британским подкреплением появятся у берега, он надеялся достичь своих целей без дальнейших потерь еще до их прибытия. Поэтому 22 августа, незадолго до полудня, он отправил к англичанам командира своей кавалерии. Генерал Франсуа-Эрьенн Келлерманн (герой Маренго и сын маршала Келлерманна) был направлен к британцам в качестве эмиссара. Келлерманн попросил командира передовых постов Фейна дать ему провожатых в лагерь сэра Гарри Баррарда. Француз, который еще не знал о прибытии Дэлримпла, был принят английскими генералами в Масейре. Уэлсли, по всей видимости, предполагал, что эта миссия имела целью лишь временное прекращение огня, необходимое для того, чтобы похоронить убитых и собрать раненых, многие из которых до сих пор оставались на поле боя. Однако с первых же слов Келлерманна, касавшихся способов «урегулирования дела без дальнейшего кровопролития», стало ясно, что целью миссии являются более глубокие переговоры. Ситуация, в которой оказались обе армии, вне всяких сомнений указывала на то, что обстоятельства сложились не в пользу англичан. Однако в то время как и Дэлримпла и Баррарда больше всего интересовало, как с помощью переговоров выйти из затруднительного положения, в котором они оказались, Уэллесли тоном, который не предвещал ничего хорошего, говорил офицерам своего штаба «с холодом и высокомерной горечью», что теперь они могут подумать об обеде, поскольку солдатам в этот день больше нечего будет делать Несмотря на мнение Уэллесли, нетрудно понять и даже оправдать
счастливой случайности выпало служить под вашим началом, мы сегодня заказали столовое серебро стоимостью в тысячу гиней, которое подготовят и вручат вам.