- Что здесь делает мой кот? - Спросил Ион, когда мы вошли в мои апартаменты.
- Это наши покои, - ответил я. - Где еще он может быть?
- Это не мои покои, - огрызнулся Ион.
Я проигнорировал его.
Я знал, что ему было больно из-за моего отказа, и он имел на это полное право. Я просто должен был убедить его дать мне еще один шанс. Это было так просто. Я облажался. Я буду лажать в будущем. Иону просто нужно было понять это и простить.
Другого выхода не было.
Когда мы направились к двери в мою спальню, Ион схватился за дверной косяк. Я закатил глаза и повернулся, чтобы отцепить его от него. Он ударил меня ногой, попав прямо по яйцам.
Я застонал, когда боль, раскаленным добела ножом, пронзила меня. Рухнув на колени, я потянул Иона за собой. Я не собирался отпускать его, как бы сильно мне ни хотелось схватить себя за яйца.
Когда он продолжил сопротивляться, я просто подмял его под себя, устроился своим большим телом между его бедер и прижал его запястья к полу.
Я не мог поверить своим глазам, мой член воспрянул и начал твердеть, когда его тело прижалось к моему. Из-за боли, которую я только что почувствовал - и все еще чувствовал - я был удивлен, что он не пытался заползти обратно в мое тело.
- Хватит! - Прорычал я.
Ион замер, но в его глазах горел огонь, который грозил обжечь меня.
- Прости. - Разве это не первое, что ты говоришь, когда все испортил? - Я был неправ, и мне жаль. Мне не следовало отвергать тебя. Я знаю, что мы пара, и я очень хочу заявить на тебя свои права.
- Нет.
Я вздрогнул от вспышки боли, которую увидел сквозь гнев в глазах Иона.
- Малыш...
- Я не твой малыш.
Мои губы скривились.
- Да, мой. Ты всегда будешь моим малышом. Моей парой. Моим любимым. Смыслом моей жизни.
Видишь, какой я романтичный и все такое прочее?
Я и не подозревал, что во мне это есть. Мне все еще нужно было объяснить, почему я отверг его, если я надеялся, что он когда-нибудь простит меня.
- Я убийца, Ион. Я
- Ассасин, - поправил Ион. В его голосе поубавилось гнева. - Ты ассасин, санкционированный Советом. Не убийца.
- Я все еще убиваю людей.
Ион пожал плечами, что, казалось, было нелегко сделать, он был прижат к полу.
- Я научился быть жестким, - продолжил я, - чтобы никогда не испытывать сожаления о том, что я делаю. Из-за этого чувствовать что-то еще становится немного проблематично.
- Прежде всего, в том, что ты делаешь, нет ничего плохого. Есть очень плохие люди, которые причиняют другим много боли и мучений, и их нужно устранить. Если это не так, то они будут просто продолжать причинять страдания и боль, пока мир не рухнет в тартарары. Кто-то должен от них избавиться.
- Думаю, я никогда не смотрел на это с такой точки зрения.
- Ты не можешь просто взять и начать убивать людей без разбора, Шторм. Ты выполняешь задания, которые тебе дает кто-то другой после того, как они решают, кого нужно устранить. Ассасины-пантеры предоставляют услуги, которые никто другой не в состоянии предоставить или у кого не хватает смелости предоставить. Это не делает тебя убийцей.
Я нахмурил брови, глядя на Иона сверху вниз.
- Очевидно, ты очень сильно переживаешь по этому поводу. - Я был немного шокирован тем, насколько сильно.
- Я всю свою жизнь сталкивался с ассасинами-пантерами. Я знаю, чем вы, ребята, занимаетесь, и я знаю, как убийство разъедает вашу душу, даже если оно санкционировано. Я не...
Я нахмурился еще сильнее.
- Ты всю свою жизнь общался с ассасинами-пантерами? - Он
был моим куратором всего несколько месяцев. - Как это возможно? спросил я.
- Неважно. Суть в том, что ты не убийца.
- Я знаю, кто я, Ион.
Ион фыркнул, как будто был не согласен с моей оценкой, но я не питал иллюзий. Не имело значения, как Ион хотел это называть. Я все равно был убийцей.
- Мне никогда не нужна была пара, потому что я непростой человек. Во мне не осталось жалости. Я отверг тебя, потому что не хотел этого для тебя.
Глаза Иона сузились.
- Не тебе решать это за меня.
- Я пытался спасти тебя, - горячо сказал я. - Ты не оборотень, поэтому не знаешь, на что похожа связь между парами. Ты...
- Я наполовину человек, наполовину оборотень. Я точно знаю, каково это.
У меня отвисла челюсть.
- Ты оборотень?
- Полукровка. Моя мать была человеком.
Как я мог этого не знать?
- А твой отец?
Ион опустил взгляд на мою грудь.
- Ион?
Ион покачал головой.
- Это не имеет значения.
Я был почти уверен, что так оно и было.
Позже мне предстояло выяснить, кто его отец, но это не было главной темой нашего разговора. Мне нужно было заставить Иона принять меня как свою пару. Теперь, когда я принял его, отказаться было просто невозможно.
Каждое мгновение, проведенное нами вместе, каждый разговор - все это прокручивалось у меня в голове. Мучительная боль от незнания, где он и в безопасности ли он, от осознания того, что он, возможно, никогда не будет моим, была намного сильнее, чем я когда-либо представлял.
Я был идиотом, что не понял этого до того, как причинил ему такую глубокую боль. Я сомневался, что когда-нибудь забуду то, что сделал. Я мог только надеяться, что Ион простит меня. Я не был уверен, что буду делать, если он не простит.