Я помню эту историю. Медея Первая была племянницей Цирцеи Первой. Ведьма с великими способностями, которая помогла герою Ясону заполучить Золотое Руно. Ясон женился на ней и подарил двух дочерей. Но однажды Зевс обратил на нее взор, и, хотя Медея оттолкнула его, она была отвергнута мужем, который нашел другую, более молодую жену.
Она заставила поверить, что уступила, но никто не сможет обмануть меня, уверяет он, крепче сжимая плечо Гермеса.
Вот почему он приказал Немезиде наказать Медею! Испытываю облегчение от того, что богиня отказала ему.
Но почему Зевс обсуждает все это с Гермесом? Он предупреждает его? Угрожает ему? Сжимаю кулаки, находясь в ярости от своей беспомощности!
Тогда я встретился с ней, раздел догола и бросил ее одежду к ногам мужа, чтобы доказать, насколько непостоянна его жена.
Делаю шаг вперед, изо всех сил сдерживая поток оскорблений. Я могла бы кричать в полной безопасности, если бы Гермес не мог меня слышать.
Ведьмы говорили мне об этом, наконец произнес Гермес, вызвав на пылающем лице отца самодовольную улыбку. Я до сих пор их навещаю.
Надеюсь, что так он пытается усыпить гнев Зевса.
Но Цирцея другая. И мне понадобится Кадуцей.
Наступает тишина, от которой у меня перехватывает дыхание. Идиот! Зачем говорить это в лицо отцу! Он вкладывает в слова все мужество и силу убеждения. Спокойные черты Зевса искажаются. Землетрясение обрушивает все вокруг нас: книги, вазы, статуэтки.
Ты еще передумаешь! бросает Гермес с решимостью, которая заставляет опасаться худшего.
Он произносит это как молитву любимому отцу, но в то же время заявляет о невозвращении. В ответ любимый отец поднимает руку на сына. Широким взмахом руки он отбрасывает Гермеса, и бог врезается в книжный шкаф. Прижимаю руки ко рту. Я не могу оставаться здесь и ничего не делать.
Какое разочарование! ревет Зевс. Ты такой же, как твоя бедная мать! Глупец, погрязший в иллюзиях!
Гермес выпрямляется и на этот раз замечает меня. На долю секунды он замирает, открывает рот и закрывает его, прежде чем повернуться к отцу. Струйка золотистого ихора стекает с его брови. Вероятно, боги могут причинить друг другу сильную боль. Перевожу взгляд на Кадуцея и бросаюсь к нему.
Нет! произносит Гермес, сосредотачиваясь на Зевсе, но чувствую, что он обращается ко мне.
Останавливаюсь в нескольких шагах. Я не могу прикоснуться к нему. Ночь моей смерти встает перед глазами. Малейшее прикосновение к Кадуцею отправляет душу в Преисподнюю.
Откажись от этого безумия! Ты ведь не хочешь быть первым из Двенадцати, кого лишат титула!
Угроза Зевса заставляет его выпрямиться. Я уверена, что замечаю смятение в глубине его серых глаз, но он не дает ему проявиться, когда снова смотрит на отца.
Если я так тебя разочаровал, покончи с этим! Я не намерен отступать
от своих слов!
Прошу тебя, перестань! умоляю его я.
Зевс вызывает потрескивающую молнию. Он ведь не ударит собственного сына? Но может испепелить его! А у меня нет магии, чтобы спасти Гермеса!
В тот же миг дверные створки разлетаются, и Деймос врывается в библиотеку. Должно быть, он ощутил землетрясение.
Зевс, остановись! вмешивается бог ужаса, хватая за руку деда.
Внимание повелителя богов отвлекается от Гермеса. Гермес пользуется возможностью, чтобы подлететь ко мне, хватаясь за Кадуцей.
Все внезапно исчезает. Я падаю вместе с Гермесом в головокружительную дыру. Закрываю глаза, испуганная таким развитием действий. Через несколько секунд тело Гермеса кажется мне реальным, и я обвиваю руками его шею, чтобы прижаться к нему. Он сцепляет свои за моей спиной. Обнявшись, мы падаем все быстрее и быстрее. Страх ослабевает, потому что я прижимаю его к себе. Вдыхаю магию между нами, чтобы мы безопасно приземлились. Уютное тепло окутывает нас, траектория движения отклоняется до тех пор, пока мы не катимся по мягкой поверхности.
Я лежу на спине, чувствуя, как бешено сердце колотится в груди. Гермес лежит на мне, очевидно, в том же состоянии, но с победной улыбкой на лице. Главное, чтобы он не двигался. Я хочу чувствовать его вес на мне. Наши тела переплетены: его нога между моими, его бедро прижато к моему паху, живот к животу, грудь прижимается к груди. Он опирается на локоть, держа Кадуцей. Мы пожираем друг друга глазами. Скольжу руками по его шее, к затылку, и Гермес опускается на меня, прижимая мою грудь к своей. Перечный бергамот, тепло кожи, твердость торса Разве можно желать большего?
Ты выглядишь очень сексуально в этом платье, замечает он, когда наше дыхание смешивается.
Я улыбаюсь, чтобы подавить смешок. Хочу возразить, но над нами звучит голос.
Племянник! Ты очень кстати. Мы как раз говорили о тебе.
Глава XVII
Аид, Персефона, выдыхает Гермес, поправляя пиджак, Кадуцей возвращается на место, принимая форму броши, приколотой на уровне сердца.
Добрый вечер, говорю я, чувствуя, как краснеет от смущения лицо.
Слышал, твоя история с проверкой грубейшая ложь, обвиняющим тоном начинает Аид.
Лжец! поддерживает Танатос.
Какие резкие слова, вздыхает Гермес, скрестив руки на груди. Он вновь становится беззаботным.