Первое, что он увидел, погрузившись в транс, была сияющая энергетическая сеть, опутавшая все пространство беседки и лабиринта. Тонкие живые нити, словно сотканные из звездного серебра, трепетали и звенели, вызывая в нем ощущение легкой эйфории. Погружаясь глубже, Адам чувствовал, что сияющие нити тянутся вслед за ним. На самой границе Тонкого Мира он продолжал ощущать теплое присутствие креста меж ладонями: реликвия казалась живым кусочком нежного пламени. На этом огоньке он сосредоточил все свое внимание. Синклер размеренно произносил слова Призыва, говоря одновременно языком тела и духа. Общая воля собравшихся вокруг алтаря увеличивала силу заклятия.
- Джон Грэхэм Клаверхаус, виконт Данди и Великий Магистр! Силой
этого креста, связавшего тебя с Орденом Иерусалимского Храма, обращаюсь к тебе и приказываю отвечать!
Он повторил призыв трижды... ответа не было. Тогда, аккуратно взяв крест за шелковый шнурок над самым ушком, Адам поднес его к лежащему на столе кольцу и снова устремил взгляд на реликвию, поблескивающую алой эмалью. Остальные члены круга также сфокусировали глаза на кресте, слегка вибрировавшем от колоссальной энергии, наполнявшей беседку. Мгновения, прошедшие с момента погружения в транс, казались Адаму часами. Бессильно опустив локти на стол, он безмолвно повторял слова заклятия, призывая на помощь все светлые силы Вселенной, пока наконец из-за тонкой светящейся кромки Тонкого Мира не пришел ответ, которого они ждали.
Слова громко и отчетливо прозвучали в сознании Адама:
- Кто зовет меня?
Глава 17
- Кто зовет меня?
Вопрос вибрировал в напряженной атмосфере беседки, заявляя о появлении еще одного участника. Не давая себе расслабиться, Адам продолжал неотрывно смотреть на символ Ордена Храма.
- Магистр Охоты желает говорить с тем, кого некогда звали Джон Грэхэм Клаверхаус. Ты сейчас связан с Плотным Миром?
Ответ был отрицательным.
- В таком случае мой призыв не причинит тебе вреда, - продолжал Адам. Силой Света, служению которому посвящены мы оба, я заклинаю тебя явиться и говорить со мной. Серьезные вопросы, связанные с тайнами Ордена Храма, требуют немедленного разрешения, и я прошу тебя о помощи, ибо ты последний, кому мог быть ведом ответ. Тебя ждет сосуд, владелец которого уступает его тебе на время по доброй воле. Он приглашает тебя войти в храм его тела и говорить со мной его голосом. Ты принимаешь приглашение?
В тот же момент дух появился в беседке в образе мерцающего облака. Одновременно Адам услышал безмолвный приказ. Повинуясь, Синклер надел шнурок с крестом на шею, которая теперь уже почти не принадлежала его другу Маклеоду. Продолжая балансировать на грани двух миров, Адам коснулся ладонью лба Ноэля, тихо приказав ему расслабиться и не оказывать противодействия. Затем он откинулся на спинку стула, неотрывно глядя в лицо другу. Черты инспектора исказила легкая судорога, и сияющее облако, ярко сверкнув, закружилось вокруг креста, на мгновение окутав тело Маклеода светлой аурой. Постепенно мерцающая субстанция погрузилась в плоть инспектора и, последний раз вспыхнув, погасла.
Прошло несколько томительных секунд. Маклеод встрепенулся, вскинул голову и поднял веки.
- Я тот, кто был Джоном Грэхэмом Клаверхаусом, виконтом Данди, произнес дух устами Маклеода, но более глубоким и звучным голосом. - Какие нужды Ордена оторвали меня от вечного созерцания Света?
Глубоко вдохнув, Адам неотрывно смотрел в глаза друга, бывшие сейчас зеркалом совсем иной, загадочной души.
- Меня интересует предназначение Печати царя Соломона. Это крайне важно.
В холодных голубых глазах инспектора отразилось негодование.
- Кто дал тебе право спрашивать меня об этом?
- Я спрашиваю тебя по праву, принадлежащему мне, Магистру Охоты и юстициарию Тонкого Мира, - спокойно отвечал Адам. - Тот, чьим гостем ты сейчас являешься, также представляет Закон. Некто, отвергающий Закон и презирающий Свет, похитил Печать, предательски убив ее хранителя. Мне известно, что в мир придет великое зло, если вор освободит то, что хранит Печать. Потому я спрашиваю снова: что тебе известно о назначении Печати?
- Мне ведома тайна Печати, - Данди склонил голову, - но ты не знаешь сам, о чем просишь. - В его голосе послышалась нотка неизбывной скорби. - Я был последним членом Ордена, кто нес тяжесть этого знания, однако, ослепленный гордыней, не сумел передать его. Секрет ушел со мной в могилу и не только тот, который ты ищешь. Я согрешил, и этот грех навеки связал меня с бесплотным существованием. Мне не дано ни обрести новую жизнь, ни продолжить путь к Свету, который я обречен созерцать лишь издалека.
В его словах звучали горечь и боль отчаяния. По лицу Маклеода пробежала слабая тень страданий, отмеренных проклятым душам. Может, грех Данди и в самом деле был велик, но Адам, в силу своей профессии привыкший проникать в тайники человеческой души, сумел разглядеть кое-что еще. С каждым мгновением Синклер убеждался, что судией, наложившим тяжкие оковы на несчастную душу, был сам Данди. Именно самоосуждение, а не божественная справедливость теперь не отпускала его на свободу.