Адам только кивнул. Подобные истории он наблюдал уже много раз.
Продолжайте.
Перегрин на мгновение зажмурился, потом вновь заговорил:
Как вы можете себе представить, угроза была не из пустых. Я предпринял все, что мог, чтобы не видеть тот, другой мир. Мне кажется, его метод был достаточно эффективен, так как к тринадцати годам мне удалось наконец избавиться от всего этого.
Голос его звучал уныло, никак не радостно.
Давайте-ка на минутку отвлечемся, как бы невзначай сказал Адам, помолчав немного. Когда вы начали рисовать и писать картины?
Перегрин облегченно вздохнул.
Ну, это-то проще, ответил он. Это было в начале третьего года подготовки, когда все мои видения прекратились. Я поступил в художественный класс. Он улыбнулся воспоминаниям. Это было потрясающе. Я и не предполагал, что во мне может быть столько тяги к искусству. В конце концов, этот совершенно новый мир открылся мне как бы в утешение за тот, который я потерял.
И что вы тогда рисовали? спросил Адам, пытаясь увести разговор в сторону от все еще видимого глазу эмоционального минного поля.
О, ничего особенного: славные безобидные пейзажи, дома С упором на перспективу. Теперь, когда речь зашла об искусстве, голос Перегрина звучал увереннее. Большинство моих одноклассников терпеть не могли отрабатывать технику, но для меня упражнения по перспективе были чем-то вроде Ну, не знаю Вроде волшебства. То есть были, конечно, правила, которым надо было следовать, но возможности при этом открывались почти безграничные. Учительница живописи проявляла ко мне благосклонность, так что я понемногу восстанавливал уверенность в себе.
Он пригубил наконец свое виски и задумчиво продолжил:
Все стало еще лучше, когда мы занялись живой натурой. Портреты сразу стали моим коньком. В выпускном классе я написал портрет старшего преподавателя в образе Роберта Брюса так хорошо, что его отметили премией. Это сыграло важную роль. Мой отец с сомнением относился к моему увлечению искусством мне кажется, он предпочел бы какие-нибудь спортивные достижения, но ведь с репродукцией на обложке Скоттиш Филд не поспоришь! К счастью, я сдал экзамены так удачно, что даже он не смог возмутиться ЭТИМ. Я хотел и дальше учиться живописи, отец желал, чтобы я учился на юриста, так что мы сошлись на истории искусств в Оксфорде плюс художественная школа. Перегрин болезненно скривился. Теперь мне жаль, что я не послушался отца и не пошел на юриста: может, из меня вышел бы банкир или экономист.
Правда? Адам старательно поддерживал бесстрастный тон.
Да! с ожесточением выкрикнул Перегрин. О, я очень неплохо начал в первые годы после окончания. Благодаря помощи леди Лоры и других мне удалось выдвинуться Я даже приобрел некоторую репутацию, но только тут все снова обернулась к худшему.
Каким образом?
Мое видение Оно изменилось, вздохнул Перегрин и сделал еще глоток из стакана. Я снова начал видеть всякие вещи. Я старался контролировать себя, но мне это не всегда удавалось. Все чаше и чаще, начиная работу над новым портретом, я начинал видеть то, чего мне видеть не положено. Иногда, глядя в лицо позирующего мне человека, я ловил себя на том, что вижу его будущее
Видите его смерть, вы хотите сказать? предположил Адам.
Перегрин стиснул губы.
Ну, не каждый раз. Но достаточно часто, чтобы убедиться в том, что писать кого-либо старше среднего возраста это напрашиваться на помрачение рассудка.
Вот почему последние годы вы пишете в основном детей, договорил за него Адам и кивнул. А что заставило вас написать леди Лору?
Вы когда-нибудь пытались сказать нет леди Лоре? Перегрин немного недоверчиво покосился на Адама. И потом, поначалу мы договаривались только о портрете ее внуков. Только когда я уже начал работу, она попросила, чтобы ее тоже включили в композицию. Едва ли я мог отказать ей: из всех
моих покровителей она была самой доброй и щедрой почти как родная мать, если вам это интересно. Вот почему, когда я понял, что я пишу
Он глубоко вздохнул и попробовал продолжить рассказ:
Я пытался убедить себя, что все это неправда, прошептал он. Собственно, это все, что я мог сделать, чтобы продолжать работу. Я пытался отделаться от этого знания, но не мог. А потом еще вы появились и продолжать отрицать это было уже просто невозможно. Теперь она умерла, как я и предвидел. А я У меня и слез-то больше не осталось оплакать ее.
Он закрыл лицо руками, и все тело его содрогнулось от всхлипа. Адам протянул руку и осторожно положил на его худое плечо.
Перегрин, негромко произнес он. У леди Лоры Кинтул диагностировали рак примерно полгода назад. Это было задолго до того, как вы начали работу над ее портретом. Предвидеть чью-то смерть и вызывать ее разные вещи.
Перегрин не откликнулся, поэтому Адам зашел с другой стороны.
Вы видите что-нибудь, кроме смерти?
Перегрин слабо мотнул головой.
Что еще вы видите? настаивал Адам. Перегрин оторвал лицо от рук, отчаянно пытаясь совладать с эмоциями.
Ну это трудно описать, неохотно сказал он. Я вижу Ну, что-то вроде того, что видел, когда был совсем маленьким. Иногда только фон меняется, словно я заглядываю в другое время или в другое место. Иногда меняется само лицо когда я смотрю на него под другим углом или в другом освещении. Это тот же самый человек но в чем-то немного другой.