Я вам уже ответил на этот вопрос год назад, и если бы изменил своё решение, то сразу же вас об этом уведомил, нахмурившись, посмотрел я на Громова. И это можно было спросить даже по телефону, не обязательно было назначать официальную встречу.
Всё могло измениться за прошедшее время, пожал плечами Андрей Николаевич, откидываясь на спинку своего кресла. Например, Вишневецкая пока ничего не решила, хотя полтора года назад ответила мне согласием.
И это ваша вина, подал голос Эдуард, чуть подавшись вперёд.
Да, я помню об этом. Вы мне не даёте забыть о моём промахе, напоминая постоянно о случившемся у Муратова, при каждой нашей встрече, ядовито ответил Громов. Я только глаза закатил: начинается. Я рад, что твоё мнение не изменилось. Андрей Николаевич повернулся ко мне. Раз решение осталось неизменным, то по достижении тобой совершеннолетия, думаю, можно сразу же приступить к службе, без каких-либо ограничений. Рокотов заверил меня, что все необходимые навыки вы с ним изучили, и какого-то специального обучения не потребуется. Ну а нюансы можно изучить непосредственно на практике. Могу до этого времени предложить тебе, как Егору Викторовичу
Офицерскую клятву можно принимать с шестнадцати лет, и, как я понял, это правило не менялось с того момента, как я погрузился в стазис, прервал Громова Эдуард.
Разумеется, серьёзно проговорил Андрей Николаевич. Только по закону юридически вступление в должность мы можем оформить исключительно с восемнадцати лет.
Лучше сделать это сейчас, мы с Эдом всё обговорили ещё вчера вечером, и я принял решение. Принести офицерскую клятву. Чтобы потом осталось только оформить юридические аспекты.
Это несколько неожиданно для меня, задумчиво протянул Громов. Но, я думаю, мы можем на это пойти.
Настоящая офицерская клятва для мага, тем более для Лазарева, отличается от той, что вы приносите сейчас перед поступлением на службу, проговорил Эдуард, поднимаясь из-за стола и подходя к окну, заложив руки за спину. Именно для того, чтобы принять у Димы клятву, я сейчас нахожусь здесь. А вот когда я окончательно разберусь с защитным контуром и ритуальной комнатой, то буду настаивать, чтобы настоящий ритуал служения принял каждый офицер, Андрей Николаевич, включая вас.
Разумеется, сжал губы Громов, всем своим видом показывая, что явно не пребывает в восторге от Эдуарда, который, только переступив порог этого здания, начал устанавливать свои порядки.
Вас что-то не устраивает? повернулся Эд к хозяину кабинета. Я ознакомился с той клятвой, которую дают ваши сотрудники. Как бы я ни относился к Гильдиям, но их ритуалы Служения более продуманные. Для обычных сотрудников это приемлемо, но не для офицера, решившего посвятить жизнь защите своей страны.
Я не сказал, что меня что-то не устраивает
Тогда я хочу спуститься в подвал и посмотреть, что осталось от ритуальной комнаты, Эдуард отошёл от окна и направился к входной двери.
Подвал закрыт, и никто на моей памяти ни разу не смог открыть туда проход, поднялся на ноги Громов.
Конечно, ведь зайти туда может только Лазарев, чуть ли глаза не закатил Эд. Если кто-то, конечно, не додумался изменить защиту. Например,
мой младший брат.
С этими словами он вышел из кабинета и уверенно дошёл до конца коридора, открывая неприметную дверь с надписью: «Аварийный выход». Дверь вела на лестницу. Дойдя до первого этажа, Эд свернул налево, прошёл по короткому коридору до ещё одной безликой двери, за которой начиналась лестница в подвал.
Эдуард шёл быстро, постоянно хмурясь, и мы с Громовым пытались не отставать от него. А то пройдёт ещё через какой-нибудь потайной ход, о котором даже начальник Службы Безопасности не знает, и где мы его будем искать?
Войдя в подвальное помещение, Эдуард остановился, вглядываясь в темноту, откуда тянуло сыростью и затхлостью. Постояв несколько секунд, Эд решительно двинулся вперёд. Сразу за поворотом располагались массивные железные двери с великолепным орнаментом в виде двух волков, стоявших на задних лапах мордами друг к другу.
Вытащив из кармана небольшой складной ножик, Эдуард провёл лезвием по ладони и приложил руку к небольшой едва заметной выемке. Меня снова передёрнуло, когда я увидел этот нож. Это неправильно, так не должно быть. По лёгкому отвращению, промелькнувшему по лицу Громова, я понял, что, как бы он ни относился к Эдуарду, но этот проклятый нож подействовал на него также, как всегда действовал на меня. Простой нож в руках у Великого Князя вызывал диссонанс ещё больший, чем его короткие волосы.
В этот момент от двери начало исходить красноватое свечение. В царящей вокруг тишине лязгающий звук открывающихся замков показался мне очень громким. Раздался щелчок, и створки распахнулись, чуть не задев Громова, пристально следившего за каждым движением Эдуарда.
Подождите здесь, я должен оценить масштаб трагедии, странным голосом проговорил Эд и первым шагнул в тёмный коридор.
Вспыхнул светильник, и по мере того, как он продвигался к дальней двери, в конце довольно длинного коридора, зажглось ещё с десяток висящих под потолком шаров. Эдуард шёл не спеша, попутно открывая двери, расположенные по бокам коридора. В комнаты он не заходил, лишь внимательно разглядывал то, что находилось внутри.