Я открыл свой собственный портал и отправил носорога обратно в душевую. В лаборатории он мне скорее мешал своей неуклюжестью. Я, конечно, сразу же вернулся как призрак в знакомом покойному толстяку человеческом облике. Мистер Гремистер встретил меня револьвером, значительно более внушительным, чем пукалка студентика.
От оружия разило магией, и мой вечно голодный жорик проявил к нему живой интерес, не дожидаясь указаний. Из дула вылетели пули, заряженные заклинаниями, и возможно они смогли бы причинить вред и призраку, но по пути они потеряли всю свою магию, а сытая пиявка разделилась почкованием, что они всегда и делают, когда обжираются.
В итоге шесть пуль крупного калибра, мне еще предстоит разобраться с местной классификацией, украсили двери лифта. Гремистер выглядел расстроенным и слегка потерянным, он бросился перебирать оставшиеся многочисленные амулеты, соображая, что может пригодиться против такого чудовища.
Я же вернулся к своей любимой теме:
Ты говоришь на снейпере, Гремистер?
Язык завров не предполагал выканья, к собеседнику в единственном числе следовало обращаться на «ты».
Да! взгляд седовласого приобрел некую осмысленность и даже горделивость, которую он за последние минуты подрастерял. Я посвящен в язык предвечных!
Снейпер не имеет никакого отношения к предвечным! пришла моя очередь удивляться. Вот их речь!
И я произнес фразу на древнем языке. Смысл ее сводился к просьбе погасить свет, а потом зажечь обратно. Конечно же предтечи, как их любят называть, излагали свои просьбы более пафосно и в приказном тоне. В итоге в здании погасло все электричество, многочисленные амулеты Гремистера также оказались отключены. Вторая часть заклинания не вернула ток в провода, но стены и потолок лаборатории начали светиться.
Блондинка за моей спиной хотела что-то сказать, но поперхнулась собственным голосом. Гремистер судорожно ловил ртом воздух, не в силах продышаться. Все-таки древняя речь производит сильное впечатление на непосвященных.
Это язык предвечных, пояснил я, а мы сейчас говорим на обычном снейпере. Вполне себе живой и распространенный язык, им пользуется треть мироздания. Итак, Гремистер, раз мы нашли общий язык, будь любезен ответить на несколько простых вопросов.
Я не поклонник жестких мер допроса и никогда не был замечен в излишнем садизме, поэтому создал магический вариант снадобий, развязывающих язык. Я напустил такое заклинание на Гремистера, пока тот пребывал в шоке, услышав древнюю речь. Теперь он видел во мне друга и единомышленника, с которым можно обсуждать любые тайны. Свою готовность к диалогу он подтвердил энергичным киванием.
Первый и самый важный вопрос: где мы находимся? спросил я вежливо.
Это Бруклин, сэр! отозвался Гремистер.
Чуть подробнее, пожалуйста. Начнем с главного: что это за мир?
Это планета Земля, ответил Гремистер слегка растеряно.
Земля Сорок Два? уточнил я.
Мне удалось вспомнить, куда я направлялся, когда банда в белых халатах прервала путь и жизнь несчастного геккончика Андреса.
Просто Земля! совсем потерялся седовласый.
Ладно, будем считать, что я на месте, вздохнул я обреченно. Итак, не забывай, Гремистер, что я только прибыл на твою прекрасную планету, так что расскажи подробно, где я оказался.
Континент Северная Америка, государство Северо-Американские Соединенные Штаты. Бруклин предместье города Нью-Йорк. Лучшего города на планете, тут Гремистер подпустил слезу в голос, так ему захотелось, чтобы я с ним согласился.
Зачем вы похитили бедного Андреса Бенавидеса?
Кого? искренне удивился Гремистер.
Курьера! я ткнул пальцем в сторону тела несчастного геккончика.
Ах его. Мы собираем артефакты, пока до них не дотянулась Инквизиция.
Сколько сразу вопросов появилось!
Кто такие «Мы»?
Гремистер помолчал, пытаясь сформулировать ответ, но ему не дали. Я слишком увлекся допросом и не заметил, что блондинка у меня за спиной благополучно восстала из обморока и дотянулась до крохотного револьверчика студентика. Уж не знаю,
хотела ли она заткнуть учителя, который постыдно разговорился с неприятелем, или надеялась укокошить мерзкого врага, но пулька, проскочив сквозь меня, бесплотного, угодила прямиком в лоб седовласому.
Это было обидно! Кроме важных вопросов про таинственных «нас» и не менее таинственную Инквизицию я хотел задать много мелких бытовых вопросов. Например, я не отказался бы от лекции про деньги, да и не мешало составить хотя бы простенький словарик.
Я укоризненно глянул на девушку. Похоже, взгляд оказался слишком выразительным, блондинка, горестно вздохнув, пустила себе пулю в подбородок. Калибр оказался слишком мелким. Вместо того, чтобы вышибить себе мозги, дурочка заставила себя мучиться, пришлось помочь ей свести счеты с жизнью. Хватило очередного «шила» в прелестный лобик.
Я не успел, кроме прочего, выяснить, придет ли кто-нибудь на помощь к пятерке исследователей. А мне остро требовался покой на время воскрешения, ведь это сложный процесс, нуждающийся в сосредоточении и контроле на трех уровнях бытия. Так что я первым делом починил электричество в лаборатории, а заодно реанимировал лифт. На нем я поднялся на нулевой уровень.