В обмен на это богатство я предложил ювелиру самый маленький из моих розовых бриллиантов. Продавец проворчал, что обычно они не занимаются в Саксе скупкой, но раз уж меня прислал сам мистер Ченинг, то и отношение ко мне особое. Я видел, что на самом деле алмаз ему понравился, и он просто пытается меня немного надуть с ценой. Или сильно, зависит от моей наивности.
Мы немножко поторговались, пока я не понял, спасибо эмпатии, что сделка кажется ему выгодной, но не чрезмерно. Меня это устроило, хотя ювелир выбил из меня дополнительную скидку за расплату наличными. Алмаз стоил куда дороже, чем набор инструментов.
На первом этаже в фойе увидел агрегат для выдачи наличных. Около него возилась старушка, что-то у нее не ладилось.
Я воспользовался паузой, чтобы направить на банкомат заклинание познания устройств. Благодаря ему, а также способности контролировать любой процесс, связанный с электричеством, я смог наладить и с этим прибором контакт. Когда бабуля наконец забрала деньги, роскошные три двадцатки, и ушла по своим делам, подозрительно взглянув на меня, я сделал шаг к аппарату. Я уже знал, что надо делать с прибором и картой. И прости меня банковская система в любом мире, но мелочи вроде знания пин-кода меня не способны остановить. Точнее говоря, едва воткнув карту, я уже знал, какие цифры ждет от меня система.
На счету у Питера было не так уж много денег, всего двести двадцать долларов. Я проверил остальные карты, тоже не такие уж богатые, но среди них нашлась кредитка, которой можно было расплачиваться в долг. Питер уже успел задолжать немного денег, но лимит и близко не исчерпался.
Ну что же, мои финансовые дела потихоньку начали налаживаться. Хотя все эти небольшие суммы и близко не походили на средства, которыми я привык распоряжаться за последние лет пятьсот.
Вечерело, пора было возвращаться к Монике. Я даже немного соскучился по этой девушке. Я знаю, что она замужем и не так уж молода по местным меркам, но по сравнению с таким стариканом, как я, все люди кажутся юными несмышленышами.
Я вспомнил весьма бедственное состояние холодильника моей пассии, а потому решил зайти в местный ресторанчик и заказать немного еды с собой. Народу в Саксе было даже больше, чем накануне, все столики оказались заняты, метрдотель, важный, как привратник бога, предложил мне подождать, как и двум парам, вяло обсуждавшим прошедший день и беззлобно переругивавшимся.
Идите ко мне! раздался голос из зала.
Я заметил усталую девушку Миру, сидевшую за одним из столиков и махавшую мне рукой.
Похоже, место мне нашлось, сообщил я привратнику.
Приятное аппетита, сэр, равнодушно ответил он.
Ну
как, удалось вам купить все, что хотели? спросила девушка, когда я уселся напротив нее.
Да, спасибо, вы и ваши коллеги чрезвычайно любезны.
Филипп говорил, что именно я прислала вас, но помню, что говорила не с вами. Тот джентльмен был немного старше, Мира с интересом рассматривала меня. Однако, вы чем-то похожи.
Это мой дядя, начал я вдохновенно врать, он обучил меня ювелирному мастерству, мы в Нью-Йорке проездом и налегке. К сожалению, дядя вынужден уехать по делам, а я задержусь на несколько дней.
У всех есть дяди, улыбнулась Мира немного грустно. Вот и у Филиппа тоже.
Мистер Ченинг вам нравится? спросил я. Мы совсем недолго общались, но он говорил о вас с заметной симпатией.
Вот как? оживилась девушка.
Официанты не торопились обращать на нас внимания, так что я назвал Мире адрес Питера Вандерера и спросил, какой маршрут покажется туристу вроде меня самым живописным.
Адская Кухня! воскликнула девушка. Живописный район. У него опасная репутация, но это в прошлом! Вы пойдете прямо сейчас?
Нет, утром. Я планирую заняться гимнастикой в Центральном Парке, а оттуда бы прогулялся до этой вашей Кухни.
Жаль, там красиво по вечерам, море огней, то, за что все любят Манхеттен. Но в любом случае вам стоит дойти до Таймс-Сквер оттуда по Сорок Пятой до Девятого Авеню и уже по нему пройти до нужной улицы.
Мира открыла карту на смартфоне и прочертила пальчиком маршрут.
Я едва успел поблагодарить ее. Пара за соседним столиком, все это время что-то тихо, но возбужденно обсуждавшая, резко вскочила на ноги Скатерть, дешевая, с синтетическим блеском, соскользнула, увлекая за собой тарелки. Фарфор разбился, но это уже не имело значения.
Дама отвесила звонкую пощечину своему кавалеру. А затем началось нечто. Его тело задрожало, кожа натянулась, как переполненный воздушный шар. Мужчина стремительно увеличился в размерах, теряя форму. Женщина рухнула на колени, вцепившись пальцами в волосы, и завизжала тонким пронзительным голосом.
Чудище, уже вовсе не похожее на человека, раздулось, превратившись в бесформенный, пульсирующий ком плоти, живой шар почти трех метров в диаметре. Очередной рывок, шар лопнул с мерзким хлюпающим хлопком. Ошметки полетели в разные стороны. Они прилипали к синтетическим скатертям, к кожаным диванам, к шелковым платьям и горели.
Тот, кто минуту назад походил на человека, а потом превратился в зажигательную бомбу, каким-то чудом выжил, вновь став похожим на особь Homo Sapiens. Он подбежал окну и выпрыгнул, с легкостью разбив стекло.