Мы не сразу отправились домой, а сперва прогулялись вокруг озера. Я немного волновался, что ликвор эту прогулку не вытянет, на что мне Соня посоветовала срочно убить какого-нибудь плохиша. Ага, я теперь не Сидоров-кассир, я маньяк-убийца. Ах, Софья, не надо этих ваших подзатыльников, у вас рука тяжелая, а по виду и не скажешь! Я понял, мы не убийцы, мы охотники!
Мы отошли от берега и попали из явно элитного квартала у самого пляжа в поселок победнее. Абсолютно неожиданно мы попали в очень странное место, и это не была «трещина», что бы это ни означало, нет, тот же пригород Нарышкина, по которому мы гуляли.
Обычная «дачная дорога» с не самым лучшим асфальтом разделяла два участка. По левую руку возвышался огромный, этажей пять, дом, точнее сказать было трудно из-за забора в два с половиной метра. Создавали его с претензией на изящную архитектуру, так что выглядел он «нарядно».
Напротив же когда-то стояла возможно его точная копия, сейчас полностью уничтоженная пожаром. От обоих зданий живого и мертвого несло чем-то мерзким, гнилым, от этой «ауры» ликвор во мне взвыл от отвращения.
Чувствуешь запах, ухмыльнулась
Соня, тут живут она покосилась на пепелище, и жили настоящие матерые хищники, а не мелкая шваль из Зари.
Мы идем на охоту? от этой мысли ликвор во мне радостно оживился.
Не здесь и не сейчас. Слишком близко от базы. Я привела тебя сюда, чтобы ты сам не вздумал тут бродить. Слишком рано. Слишком близко.
Ну и кто тут обитает? Какой-то съехавший аристократик?
Почти. Барон, но не настоящий. Цыганский. Ладно, пошли уже домой, жрать хочется.
Мы все же не развернулись, а гордо прошествовали мимо двух замков. Минут через десять мы вышли к железнодорожной станции, около которой, чудо-чудо, нашелся маленький рынок, где Соня купила и радостно вручила мне очередные джинсы. Переодевшись, я смог, наконец, сбросить иллюзию, прикрывавшую мой зад, отчего ликвор с заметным облегчением выдохнул.
Домой мы вернулись на автобусе. В четыре руки невероятно быстро почистили картошку. Соня решила наплевать на кулинарные изыски, поэтому мы нарезали лука и бухнули на сковородку пару банок тушенки. Не самый худший обед в моей жизни. В обеих.
Так что такое эти ваши «трещины»? спросил я еще на этапе картошки.
Ну ты понял про мультиверсум?
Готов поверить на слово. Пока.
Есть прям миры-миры, вроде нашего с тобой.
А ты уверена, что мы из одного мира «прибыли»?
Думаю, да. Хотя бабушка Женечка говорила, что миры могут быть подозрительно похожи. Так вот, есть полноценные миры, а есть осколки, я не знаю, как это объяснить по-научному, я не по этой части.
Соня скорчила извиняющуюся рожицу.
Как звезды гаснут, так и миры постепенно исчезают, и то, что от них остается, прибивает к большим мирам, как мусор к берегу. Там точно так же солнце светит, птички поют, только звезд на небе все меньше и меньше. А иногда и просто пойдешь гулять, а за поворотом ничего нет, хотя лично со мной такого не случалось. Короче, трещины проходы в такие осколки.
И можно научиться их открывать?
Да, ответила Сон не слишком уверенно. Но там все сложно, у каждого свой вход строго в определенном месте.
А как же певунья? Она пришла в больницу и оттуда нас в свое озеро утянула. То есть в больнице всегда была трещина?
Соня окончательно смутилась.
Твари умеют больше обычных охотников.
Что такое «тварь»?
Мы с тобой люди. Теперь уже не совсем, но до смерти были обычными людьми. А иногда ветер приносит всяких монстров.
Ветер?
Так бабушка Женечка называла прибытие. Я думаю, это не термин, а поэтический образ.
Проехали, так что у нас с певичкой?
Сирена это, как в мифах Древней Греции, читал, наверное. Сладкоголосые твари, только ноги нормальные, а не птичьи. Хотя хрен их знает, какими они дома были, сюда-то все в человеческие тела попадают. А некоторые из трещин приходят, живут там, а к нам на охоту шастают. Короче, разберешься. На пальцах все не объяснишь.
Ну а как ты к озеру пробралась? Сама говоришь, у каждого свой вход.
Я умею открывать трещины по горячим следам. Считай, персональный навык. Может быть, и ты научишься, но это не точно.
Проснулся я среди ночи. Ликвор требовал пополнения. Молодой растущий организм хотел секса и посылал волнующие образы Белой Сони в интересных позах.
Я спустился по лестнице, стараясь не шуметь, а опыт бесшумного скольжения в пространстве у меня был немалый, хотя я чувствовал острую нехватку мышечной памяти. Дрища следовало учить всему и быстро.
Глава 5
Я нашел место в тени, которое, как мне показалось, а опыта мне не занимать, незаметно ни из цыганского замка, ни из его сгоревшего антипода, а также из камер, которые я смог обнаружить.
Чего я ждал, разглядывая эту улицу, сам не знаю. Скорее всего сказалась привычка готовиться к любой операции, даже к такой спонтанной, как моя ночная вылазка без конкретной цели. Но вскоре я был вознагражден. Из цыганских ворот вышла дамочка в деловом костюме, как мне в полутьме показалось, молодая и симпатичная. Лицо я видел плохо, но язык тела подсказывал, что девушка боится и сильно. И не зря. Из-за угла, до сих пор остававшегося вне моего поля зрения, вышла стайка юных гопников, вполне привычного вида спортивные костюмы, короткие стрижки, и, хоть я по-прежнему не мог разглядеть лица, уверен, что их «украшали» мерзкие ухмылки.