- Как только закончу со службой, пойду и куплю тебе комплект! - Сяо Юань махнул на прощанье рукой и в приподнятом настроении отправился в Министерство Доходов.
- Но я же ничего не делал прошлой ночью... - растерянно пробормотал Чжоу Цзинь, но вскоре его губы искривила ухмылка. Раз уж ему было суждено одеться в розовое, то сегодня вечером он позаботится о том, чтобы наказание стало заслуженным.
Цзин Шао вернулся в свою резиденцию, прокручивая в уме различные методы, рекомендованные ему Сяо Юанем, и направился к Восточному двору. Как раз перед тем, как его нога переступила порог маленького кабинета, он услышал резкий голос Сун Фужень:
- Таковы правила поместья, даже если Вы - Ванфэй, Вы не можете их нарушать, иначе поместье погрузится в полнейший хаос.
- Это просто временное размещение слуг, расходы на их проживание могут быть оплачены из моей доли ежемесячного пособия, - голос Му Ханьчжана всё ещё был мягким, но в нём уже можно было различить намёк на гнев.
- Ванфэй действительно умеет заговаривать зубы. Простите эту Фужень за прямоту, но Ванфэй вышел замуж на восьмой день месяца, у Вас пока ещё нет никакого пособия, - Сун Линсинь не отступала ни на дюйм, её голос был пронзительным, и это мгновенно вывело из себя Цзин Шао, который ещё секунду назад пребывал в хорошем настроении.
Ну разве эта второстепенная пара не милая? :3
Глава 19. Жалкий актëришка
Сун Линсинь стояла в центре комнаты, уперев руки в бока. Она как раз сделала глоток воздуха, чтобы выдать новую тираду, но при виде Цзин Шао тут же проглотила всё, что намеревалась сказать.
Му Ханьчжан сидел за столом, слегка нахмурив брови. Когда он увидел вошедшего мужа, мышцы его лица немного расслабились. Он поднялся и поприветствовал принца:
- Ваше Высочество, с возвращением.
Цзин Шао подошёл к Му Ханьчжану и встал рядом с ним. Взглянув на Сун Фужень и двух служанок позади неё, он холодно поинтересовался:
- Сун Линсинь, кто позволил тебе так обращаться к Ванфэй?
- Ваше Высочество~ - жалобно протянула Сун Линсинь, чувствуя себя несправедливо обиженной, затем тяжело вздохнула и сказала: - Цзе сделала это исключительно ради поддержания порядка в поместье. Ванфэй, он...
- Заткни свой рот! - у Цзин Шао от одного звука её пронзительного голоса разболелась голова. Он повернул голову, чтобы посмотреть на человека рядом с собой, и медленно и тихо спросил: - Цзюнь Цин, что случилось?
Му Ханьчжан опустил глаза и, перестав поджимать губы, ответил:
- Моя кормилица приболела, и в деревне о ней некому позаботиться. Я хотел перевезти её в поместье вместе с её сыном на некоторое время и позволить им пожить пару дней в комнатах для прислуги, пока не будет излечена нога дяди Чжоу, а потом они бы отправились
обратно, - звук его голоса был нежным и приятным, слова лились плавно и неторопливо, очаровывая слушателя.
- Ваше Высочество, поместье никогда не принимало посторонних, таковы правила. Как только Ванфэй создаст прецедент, разве это не станет дурным примером для остальных и не предоставит нежелательным личностям возможность проскользнуть в поместье? - Сун Линсинь решительно отстаивала позицию, которой, по её мнению, должны придерживаться члены императорской семьи. Чего уж точно не следовало допускать - так это присутствия посторонних людей, которые могли быть шпионами. Она не верила, что Его Высочество по-прежнему будет стоять на стороне Ванфэй после того, как эта мысль была озвучена.
Цзин Шао нахмурился.
Сун Линсинь заметила это и решила, что сумела зародить сомнения в его сердце. Мысленно похвалив себя, она продолжила гнуть свою линию:
- Цзе лично управляет всеми большими и малыми делами поместья и должна нести ответственность за весь Внутренний двор. Помещения для слуг находятся прямо возле Западного двора, и если там будут личности сомнительного происхождения, как знать, не случится ли какой-нибудь нежелательный инцидент.
В Западном дворе жили наложницы и служанки, так называемый «нежелательный инцидент» - любому было понятно, что Фужень имела в виду... Му Ханьчжан медленно стиснул кулаки, намёк в словах Сун Линсинь был предельно прозрачен, она откровенно унижала его.
[Па!] - Му Ханьчжан ещё не успел ничего сказать, а Цзин Шао уже отвесил Сун Линсинь пощёчину.
Сун Линсинь широко распахнула глаза и неверяще уставилась на Цзин Шао.
- Раз ты не в состоянии держать людей под контролем, сегодня же передашь все оставшиеся бухгалтерские книги Ванфэй, - холодно отрезал Цзин Шао.
- Ваше Высочество! - Сун Линсинь накрыла щёку ладонью. Она ничего не понимала. Она ведь хорошо справлялась с управлением резиденцией, но её внезапно ударили, а затем лишили власти. Невольно повысив голос, она воскликнула: - Цзе думала лишь о благополучии поместья, как Вы могли так поступить с Цзе? Ванфэй не сможет управлять домохозяйством! Даже распорядок, записанный в Книге Пиона, не был соблюдён! Вот уже девять дней, как Цзе должна была прислуживать Вашему Высочеству в постели, но за это время Вы ни разу не появились в покоях Цзе!
- Довольно! С сегодняшнего дня Фужень запрещено выходить на улицу в течение месяца! - Цзин Шао потёр занывшие виски, и, понаблюдав, как слуги пытаются успокоить всё ещё сопротивляющуюся и пронзительно визжащую Сун Линсинь, взмахнул рукой: - Выставите её вон! Без разрешения этого принца ей не позволено покидать Западный двор ни на шаг!