Тщательно спрятав шкатулку из чёрного дерева, Му Ханьчжан впервые за всё время решился покинуть поместье и немного оглядеться, чтобы понять, какое дело ему стоит открыть. Как благородный молодой господин, он должен был твёрдо стоять на ногах и иметь свой собственный источник дохода.
От этой мысли Му Ханьчжан пришёл в прекрасное расположение духа. Конечно, был ещё один момент, который возымел даже большее влияние на его настроение. Сегодня был пятнадцатый день месяца. Согласно распорядку, описанному в книге с цветком пиона, сегодня Цзин Шао предстояло навестить спальню Фужень. Последние несколько ночей Цзин Шао не отлипал от него, обнимая, целуя и тиская. Му Ханьчжан тоже был мужчиной и прекрасно понимал, насколько легко всё может выйти из-под контроля, если позволить этому продолжаться в том же духе, поэтому каждый вечер был
испытанием для его нервов, и лишь в тот момент, когда Цзин Шао наконец засыпал, он мог вздохнуть с облегчением.
После ужина Цзин Шао придвинулся к своему Ванфэй, очевидно замышляя какую-нибудь пакость под предлогом вечернего моциона. Му Ханьчжан бросил многозначительный взгляд на До Фу, тот смущённо поскрёб пальцем свою пухлую будто парная булочка щёку и, слегка откашлявшись, напомнил:
- Ваше Высочество, согласно графику в Книге Пиона, утверждённому Ванфэй несколько дней назад, сегодня Вы должны пойти в покои Фужень.
Цзин Шао поднял глаза и посмотрел на До Фу:
- Книга Пиона? И каков же график?
- Каждую первую половину месяца Вы будете оставаться в Восточном дворе, а вторую половину - в Западном. Фужень получит девять ночей, а каждая наложница получит по три, - Му Ханьчжан положил перед ним Книгу Пиона.
Цзин Шао нахмурился.
- Сегодня я не в настроении, - сказав это, он зевнул и направился к кровати.
Тут уж Му Ханьчжан ничего не мог поделать. Про себя он подумал, что, возможно, Цзин Шао немного переусердствовал во время упражнений с мечом, поэтому слишком устал. Полистав книгу и прочитав несколько страниц, Му Ханьчжан тоже решил прилечь. Откуда ему было знать, что как только он заберётся в постель, Цзин Шао прижмёт его к себе одним мощным движением.
- Ваше Высочество... - тело Му Хань Чжана тут же застыло.
Цзин Шао протянул руку и опустил занавес над кроватью. Му Ханьчжан занервничал еще больше и обеими руками упёрся в плечи Цзин Шао. Разве этот человек не сказал, что сегодня у него нет настроения для подобных вещей?
Цзин Шао счёл реакцию супруга чрезвычайно интересной. Он медленно наклонился, поцеловал мужчину в шею, нежно посасывая, а затем перевёл взгляд вверх. К сожалению, его взору предстали плотно зажмуренные глаза, а тонкие длинные ресницы безостановочно дрожали. Не желая ещё сильнее напугать супруга, он слегка отстранился, продолжая держать его в объятиях, и предложил:
- Если позволишь мне коснуться тебя, сегодня ночью я тебя отпущу.
Услышав такие прямолинейные слова, Му Хань Чжан мгновенно покраснел:
- Коснуться... коснуться где?
- Ну... В прошлый раз я целовал тебя сюда... - сказал Цзин Шао, водя пальцем по прекрасной ключице, мужчине в его объятиях, казалось, стало немного щекотно, и он попытался увернуться. Осторожно ослабив ворот его домашней одежды, Цзин Шао продолжил: - давай просто опустимся немного ниже, хорошо?
Му Ханьчжан прикусил нижнюю губу, его разум был в смятении, и он не знал, как ответить. Цзин Шао же охотно воспринял это как молчаливое согласие, и протянул свои волчьи лапы, чтобы распахнуть нижние одежды супруга. Нежно погладив белоснежную грудь загрубевшими от меча руками, Цзин Шао невольно вздохнул в восхищении. Кожа под его ладонями была нежной и гладкой, и очень скоро мужчина нащупал две маленькие горошины.
- Мнн... - Му Ханьчжан, повернувшийся спиной к Цзин Шао, крепко ухватился за простыни одной рукой и позволил ладоням супруга блуждать по своему телу, пока два пальца внезапно не зажали маленькую бусинку на его груди. - Нгх... Не... не надо...
Когда по его телу пробежала волна покалывающих ощущений, сосредоточенных вокруг этой точки, мужчина задрожал, и, наконец, не выдержав, схватил эту бесстыдную руку.
Пойманный с поличным Цзин Шао не выказал ни малейшего смущения от того факта, что заявленное им «коснуться» превратилось в «ущипнуть». Он улыбнулся и, поцеловав вспотевший лоб супруга, накрыл того одеялом и притянул в свои объятия. Потеревшись щекой о макушку Му Ханьчжана, он наконец заснул, довольный, будто сытый кот.
В последующие несколько дней, когда наступал вечер, Цзин Шао вечно находил отговорку, и если он не «устал», то было «поздновато» - в любом случае, всё заканчивалось тем, что он оставался на ночь в Восточном дворе. Му Ханьчжан пришёл к выводу, что Цзин Шао, возможно, не жалует Сун Фужень, поэтому не стал его уговаривать, и просто решил, что в следующем месяце назначит больше дней наложницам.
Изначально предполагалось, что на восемнадцатый день месяца Цзин Шао вернётся ко двору, но он написал письмо с просьбой продлить его отпуск ещё на несколько дней, поэтому утром двадцатого дня Его Высочество Принц Чэн мирно посапывал в постели своего Ванфэй.