- Ваше Высочество, пора ложиться, - видя, что мужчина лежит пластом и не собирается шевелить даже пальцем, Му Ханьчжан забрался обратно в кровать и накрыл его одеялом.
- Угу, поскольку мне только-только нанесли лекарство, я сегодня буду спать на животе, - Цзин Шао уткнулся лицом в подушку, страдая от несчастья, которое сам же на себя и навлёк, и, как и было заявлено, всю ночь провёл, лёжа на животе.
На следующий день Цзин Шао с утра пораньше отправился в поместье второго принца, чтобы обсудить со своим братом стратегию, которую разработал вчера вместе с Цзюнь Цином. До Фу, согласно приказу Ванфэй, перенёс все бухгалтерские книги за последние годы в маленький кабинет.
- Ванфэй, здесь счета за последние три года. Вы правда хотите просмотреть их все? - Юн Чжу посмотрел на стопку бухгалтерских книг высотой в целый ци [2] и невольно сглотнул.
[2] 1 Ци = 0,3 метра
- Да, - спокойно ответил Му Ханьчжан, разделив бухгалтерские книги на три стопки и начав просматривать самые старые.
- Бухгалтерские книги - это то, о чём должны заботиться старики-бухгалтеры. Почему Вы так много работаете? - Юн Чжу был весьма озадачен. Если Ванфэй хотел узнать, как управлять домашним хозяйством, то разве не лучше было бы спросить Управляющего До или пойти посмотреть, как это делает Фужень?
Му Ханьчжан взглянул на нахмурившегося мальчишку, рассмеялся и ничего больше не сказал. В бухгалтерских книгах содержится много полезной информации: расходы на питание и одежду обитателей поместья, связи с людьми, которые приходят в резиденцию принца и покидают её, любые переводы слуг - всё это можно было выяснить из бухгалтерских книг. На самом деле, управление страной строилось на том же принципе. Просмотрев бухгалтерские книги Министерства доходов, можно узнать, толковый ли монарх сидел на троне или же нет, и была ли эта династия процветающей.
- Этот слуга услышал, что вчера Фужень проверяла кладовые, а нынче целое утро бездельничала вместе со своими служанками, - Юн Чжу воспользовался тем, что Му Ханьчжан сделал перерыв на чашку чая, слегка устав от чтения, и прошептал ему информацию, которую осторожно выведал у других слуг.
- Понятно, - Му Ханьчжан погладил Юн Чжу по голове и наградил его горстью леденцов из кедрового ореха, купленными вчера во время прогулки с Цзин Шао. Он не мог отрицать, что проверка кладовых в такое время определённо имела своей целью что-то скрыть.
- Ежемесячное жалование Ванфэй за этот месяц не было выдано бухгалтером. Вчера я пошел за писчей бумагой и едва смог достать пару листков, - Юн Чжу съел одну конфету из кедровых орехов. В его словах слышались нотки злости. К счастью, Ванфэй - мужчина и живёт в Восточном дворе вместе с Его Высочеством, так что все ежедневные расходы Восточного двора оплачиваются из доли Его Высочества. Если бы Му Ханьчжан был женщиной, разве смог бы он хотя бы поесть досыта, став одним из обитателей Западного двора?
Услышав слова своего маленького слуги, Му Ханьчжан вспомнил о том, что у него действительно нет серебра на руках. Если бы возникло какое-то срочное дело, ему пришлось бы туго.
При всём желании невозможно было просмотреть все бухгалтерские книги за раз, поэтому Му Ханьчжан немного вздремнул после обеда и только потом собирался вернуться в кабинет.
- Ваше Высочество, Вы вернулись! - на выходе из спальни Му Ханьчжан встретил Цзин Шао, который шёл широкими быстрыми шагами и едва не врезался в него.
Цзин Шао впился в него взглядом. Глаза мужчины заметно налились кровью, и в целом он выглядел как-то пугающе. Поняв, кто перед ним стоит, он протянул руку и схватил Му Ханьчжана за запястье, затем развернулся и стремительно направился к выходу.
- Ваше Высочество... ой... - Му Ханьчжан, которого он тащил за собой, запнулся и чуть не упал. Спотыкаясь, мужчина
едва поспевал за супругом, ведущим его во внешний двор.
Слуги один за другим собирались в кучки, взволнованно обсуждая, не оскорбил ли Ванфэй чем-нибудь Его Высочество.
Цзин Шао, на всём пути не проронивший ни слова, посадил Му Ханьчжана на лошадь, следом сел сам и ударил пятками по бокам животного. Сяо Хэй заржал и поскакал вперёд будто выпущенная из лука стрела.
По дороге, ведущей за пределы столицы, стремительно мчался чёрный конь, и Цзин Шао казалось, что он вернулся в день перед своей смертью, когда они вдвоём пытались уйти от погони, и вокруг был лишь ветер и снег, падавший с неба густой пеленой. Несколько тёплых и уютных дней на какое-то время заставили его забыть те горькие, выжигающие изнутри дотла и в то же время леденящие до самой глубины души эмоции, которыми он был охвачен, когда вновь открыл глаза после возрождения.
Му Ханьчжан, прижавшийся к его спине, каким-то образом почувствовал ярость, бурлящую в его сердце, и осторожно обнял его за талию. Почувствовав эти объятия, Цзин Шао накрыл своей ладонью руки мужчины и крепко сжал их. На головокружительной скорости они достигли загородного дворца и, проигнорировав удивленные крики гвардейцев, всё так же верхом на Сяо Хэе проделали путь до самой тренировочной площадки. Лишь здесь Цзин Шао спешился, одним прыжком вскочил на деревянное возвышение, достал пику и, даже не попытавшись понять, кто именно стоял перед ним на платформе, напал на этого человека, принуждая его защищаться.