- Мама [3], пожалуйста, встань, - Му Ханьчжан шагнул вперёд, чтобы помочь Мадам Ду подняться.
[3] Мадам Ду является официальной женой Великого Маркиза Севера, так что все дети Маркиза обязаны называть её «матерью», вне зависимости от того, кем они на самом деле были рождены.
Мадам Ду осталась очень довольна поведением Му Ханьчжана, так что она взяла его за руку и позволила ему сесть подле
себя. Му Ханьчжан огляделся. За спиной Мадам Ду стояли три из четырёх наложниц Великого Маркиза Севера. Не хватало только его родной матери.
- Ты уже освоился в особняке принца? - госпожа Ду не спешила объяснить ему причину отсутствия его матери и вместо этого задала вопрос, который должна была задать жена Маркиза.
- Всё в порядке, матушке не стоит беспокоиться, - хоть Му Ханьчжан был встревожен, он не мог спросить напрямую, поскольку это было бы неуважительно по отношению к Мадам Ду. - Было ли здоровье матушки крепким в последние несколько дней?
Когда мадам Ду родила младшую дочь, её тело ослабло. Она выглядела гораздо худее, чем обычная замужняя женщина, поэтому, даже если она улыбалась, черты её лица казались острыми:
- Столь заботливый сын - отрада для моих глаз. Моё здоровье крепко, но вот наложница Цю накануне слегла от болезни. Без неё я словно без рук.
Ладони Му Ханьчжана, скрытые длинными рукавами, сжались в кулаки, но на лице ничего не отразилось:
- Учитывая заботу матери, тётушка [4] непременно поправится. Его Высочество позволил этому сыну принести в подарок немного Снежного Женьшеня. Пусть матушка и тётушка отведают его, чтобы исцелиться, - едва прозвучали эти слова, маленький евнух вышел вперёд и подал коробку со Снежным Женьшенем.
[4] Му Ханьчжан обязан называть свою биологическую мать «тётей», поскольку она всего лишь наложница.
Холодный свет вспыхнул в глазах жены Маркиза, и она улыбнулась, позволив служанке принять подарок:
- Великий Маркиз велел тебе прийти в главный зал во второй половине дня, чтобы поучаствовать в банкете. Вероятно, тебе будет скучно ждать в компании кучки женщин, так что воспользуйся этим временем, чтобы навестить наложницу Цю.
Когда Му Ханьчжан и его свита покинули зал, выражение лица Мадам Ду тут же помрачнело.
- Ох, этот ребёнок уже вырос. Он даже отважился использовать имя Его Высочества, чтобы угрожать сестрице, - насмешливо проронила жена младшего брата Маркиза, подобострастно глядя на хозяйку поместья, надеясь завоевать её расположение.
- Мне удалось выяснить немногое, - Мадам Ду вытерла краешки губ платком и томно поднялась со своего места. - Пойдёмте, нам надо подготовиться к банкету.
Цзин Шао стоял в кабинете Маркиза, заложив руки за спину. Он с интересом рассматривал картину перед собой. Длинный свиток с живописью занимал половину стены, на нём было изображено девять различных клинков, а сверху шли слова: «Мысли о девяти сокровищах... Три меча: один - Фэй Цзин, другой - Лю Цзай, а третий - Хуа Фэн. Три ножа: один - Лин Бао, другой - Хань Чжан, а третий - Су Чжи. Два кинжала: один - Цинь Ган, другой - Ян Вэнь. Нож из чешуйки дракона: Лин Му [5]».
[5] Как выяснилось, здесь приведён отрывок из «Троецарствия». Перевод очень неточный, потому как в китайском я не разбираюсь, и с «Троецарствием» ознакомиться не довелось, так что я просто не представляю, какой из более 100 глав принадлежит этот отрывок. Заметьте, что имена двух сыновей Маркиза совпадают с названиями ножей - китайцы верили, что правильное имя может обеспечить ребёнку славную судьбу.
- Вашему Высочеству тоже нравится оружие? - с улыбкой спросил Му Цзинь.
- Заветное оружие не слушает никого, кроме своего хозяина. Если оно вас не признает, вы можете лишь восхищаться им, но в сражении с врагом оно будет бесполезно, - оборачиваясь, промолвил Цзин Шао. Когда он посмотрел в глаза Великого Маркиза Севера, на его лице также была улыбка, но от неё собеседника почему-то пробирал мороз.
- Ваше Высочество в самом деле знаток, - продолжал улыбаться Му Цзинь и поспешно сменил тему: - Ханьчжан с детства не испытывал любви к оружию, да к тому же всегда был немного косноязычен, если он будет вести себя неподобающе, прошу Ваше Высочество не принимать это близко к сердцу.
- Цзюнь Цин прекрасный человек, - спокойно ответил Цзин Шао и вновь повернулся к картине на стене. Заветное оружие Хань Чжан, сверкающее яркими красками, было подобно драгоценному камню. От него словно бы исходил внутренний свет, что вполне соответствовало начертанным над ним словам: «Хань Чжан, чья сущность чиста, как лёд, и прозрачна, будто кристалл».
При виде столь спокойного и собранного Цзин Шао, Великий Маркиз Севера чувствовал себя весьма неуютно. Как только они вошли в кабинет, где горела ароматная палочка ладана, между ними завязался разговор о сущности оружия, но в действительности Му Цзиня интересовал совсем другой вопрос. Ходили слухи, что Принц Чэн раздражителен и его легко вывести из равновесия, но при личной встрече Маркиз обнаружил, что поведение этого человека отличается спокойствием и невозмутимостью, его взгляд твёрд и глубок, и всё его тело испускает