Его язык ощутил сладость крепкого напитка. Это было не очень хорошее вино, но в тот момент Цзин Шао оно казалось более восхитительным, чем подаваемое во дворце вино Нефритовой росы. Он не мог не возжелать большего. Сильные руки прошлись по изгибу спины Му Ханьчжана вниз к его гладким и упругим ягодицам и несколько раз сжали их.
- Ннн... - даже будучи немного пьяным, Му Ханьчжан всё ещё чувствовал надвигающуюся угрозу и попытался избежать этих шаловливых рук.
Цзин Шао едва ли не замурчал, когда супруг заелозил в его объятиях, потираясь о немаловажную часть его тела и наполняя её энергией. Он легонько прикусил ухо, уже порозовевшее
из-за горячей воды.
- Ты сам навлёк это на себя, - он протянул руку, чтобы достать ароматную мазь и, погрузив в неё кончики пальцев, снова опустился вниз.
- Нет, у меня нет сил, - рассудок Му Ханьчжана был по-прежнему при нём. После того, как Цзин Шао обманул его той ночью, он решил подержать мужа в узде в течение нескольких дней. Если он сейчас позволит Цзин Шао добиться своего, то не достигнет цели! Почему этот парень, чьи мысли сосредоточены лишь на одном, никогда его не слушает? Что ещё мог сказать Му Ханьчжан? Внезапно в его тело проник кое-чей палец, и он, не выдержав, захныкал. - Засранец... угх...
Его голова запрокинулась назад, отчего белая шея образовала изящный изгиб. Под судорожными вздохами Адамово яблоко скользнуло вверх и вниз, Цзин Шао, наклонив голову, нежно куснул его, но руки мужчины не останавливались ни на мгновение.
Когда Цзин Шао решил, что его супруг готов, он усадил Му Ханьчжана так, чтобы тот оказался лицом к нему. Затем он обхватил обеими руками эти два гладких холмика и заставил Му Ханьчжана медленно опуститься на его твёрдый член.
- Ах... - Му Ханьчжан болезненно нахмурил брови и яростно замотал головой.
- С этого момента тебе запрещено пить с этими людьми, ясно? - хоть тон Цзин Шао был строгим, его движения были несравненно мягкими. Он помогал Му Ханьчжану понемногу опускаться вниз.
- Засранец... - Му Ханьчжан прислонился к плечу супруга и укусил его.
- Гляжу, ты уже научился сквернословить, - в этом укусе не было ни толики силы. Скорее, это было похоже на заигрывание. Сердце Цзин Шао зудело всё сильнее и сильнее. Он отпустил супруга и позволил мужчине принять его до самого основания.
- Я не... ах~ больно... - Му Ханьчжан хотел было объясниться, но был так потрясён этой внезапной переменой, что позабыл всё, что собирался сказать.
Цзин Шао поцеловал уголки глаз, покрасневшие и блестевшие от слёз, и нежно погладил супруга по спине.
- Не бойся, я не буду пока двигаться, скоро боль пройдёт.
Му Ханьчжан медленно вдыхал и выдыхал, постепенно приспосабливаясь к большому предмету, который внезапно пронзил его тело. После того как болезненные ощущения исчезли, им постепенно овладели знакомое онемение и зуд.
- Всё ещё больно? - поняв, что Му Ханьчжан больше не делает таких глубоких вдохов, Цзин Шао прижал его к себе, а затем медленно начал двигаться.
Тихие, едва слышные шорохи постепенно превратились в безудержные звуки. Внутри палатки принца воцарилась чарующая атмосфера, всплески воды сопровождались лёгкими стонами нежного голоса. Робкий полумесяц скрылся за облаками, звёзды мерцали, летний ветерок гулял по лесу, а из военной палатки время от времени доносились вздохи, тревожа отдыхающих на ней птиц.
Вся ночь была впереди.
На следующий день Му Ханьчжан потёр свои виски, которые пульсировали с похмелья, и медленно сел. Парчовое одеяло соскользнуло вниз, обнажив красные метки на его теле. Когда он вспомнил, что произошло прошлой ночью, его охватило раздражение. Оглядевшись, он увидел, что другая сторона постели уже опустела, а снаружи доносились окрики и команды. Цзин Шао, маленький негодяй!
В течение следующих нескольких дней, поскольку Его Высочество вывел из себя военного советника, воспользовавшись слабостью последнего, он вернулся к тем дням, когда мог обнимать и целовать своего супруга, но не мог его «съесть». Это было всё равно, что человеку, познавшему вкус самых изысканных деликатесов, пришлось бы вновь перейти на постную пищу - насколько же это тяжко? И потому Его Высочество, который не мог найти удовлетворения в объятиях жены, стал безжалостно тренировать своих солдат, заставляя всю армию жалобно стонать.
Какое-то время от двора не было никаких известий. Семь дней спустя Император послал Сяо Юаня, помощника Министра Доходов, проверить бухгалтерские книги армии. И вскоре после этого Императорский двор пережил потрясение, поскольку многие канцлеры обвинили Министра Доходов и некоторых его подчинённых в растратах. Император пришёл в ярость и приказал провести тщательное расследование. Чем больше деталей выяснялось, тем тревожнее становилось монарху. Это затронуло не только личную армию Принца Чэна: в других войсках, стоявших лагерем в этом районе, также были выявлены случаи хищения государственных средств.
- Брат Сяо, именно благодаря твоему авторитету эти люди были разоблачены, - поднимая чашу вина, Цзин Шао с чувством похлопал Сяо Юаня по спине.
От этого похлопывания Сяо Юань поперхнулся. Он придал себе самоуверенный вид и сказал: