Ну, хоть на это согласился. Уже неплохо. Маленькая победа в большой войне.
Тогда я откажусь от всего, что мы сюда привезли и что здесь заработали, сказал я, чувствуя, как внутри всё сжимается от такой «щедрости». Эх, прощай, моя прибыль, прощайте, мои инвестиции. Не буду притворяться, что делаю этот выбор с улыбкой на лице. И не буду делать вид, что это не доставит мне огромных проблем дома. Мои инвесторы меня просто сожрут с потрохами за такую «благотворительность». Да и собственные советники не поймут такого меценатства за счёт казны Весёлого. Но я хочу, чтобы вы знали: не все люди лжецы и мерзавцы. Есть и такие, как я, скромные люди, готовые на самопожертвование иногда. Когда очень надо. Или когда деваться некуда.
Козлочеловек низко поклонился.
Ты оказываешь мне честь своим смирением и жертвой. Я объявлю решение в течение часа. Люди внизу будут реабилитированы и повышены в статусе. Ты хорошо поработал, Морозов.
Ну, хоть какая-то моральная компенсация за финансовые потери. И то ладно. Посмотрим, что из этого выйдет. Главное, чтобы эти освобождённые потом мне на шею не сели.
Ну ты и болван, Морозов! гоготал он, и его каркающий смех раскатывался по ущелью, отражаясь от скал. Просто клинический идиот! И я на тебя работаю? Ха-ха! Ты отдал сколько там? Миллион золотых за каких-то бродяг и каторжников, застрявших в вонючей пещере? Ещё и в кредит, прикинь!
А я считаю, это было достойное решение, Алексей Сергеевич, встряла Ираида, сверкнув глазами на мага. Такое, которое сделает вас знаменитым. Люди будут вашим именем клясться как синонимом самопожертвования. Ну или в крайнем случае в балладах воспоют, как Морозов последнюю рубаху отдал, чтобы народ спасти.
Я молчал.
Голова гудела, как трансформаторная будка, мысли роились, пытаясь выстроить хоть какой-то план действий. Мои инвесторы, блин, меня с потрохами съедят, когда узнают, что я их бабки, по сути, в трубу спустил. Хотя, может, войдут в положение? Альтруизм там, все дела Да кого я обманываю? Придётся из своего кармана отстёгивать, возвращать инвестиции. Жёстко, конечно, выйдет, почти вся моя наличка уйдёт, но у нас же ещё корабли есть, да и лето на носу, считай.
Пшеничка попрёт, производство взлетит отобьём затраты за пару месяцев, если не быстрее.
Я на это очень рассчитывал. Главное, чтобы этот хмырь, Герман Дурнев, не решил из меня долги выбивать по старой памяти, как коллектор какой-нибудь из девяностых, с паяльником и утюгом. А то и похлеще, учитывая его нынешние аппетиты.
А ты им так и скажи: козёл, натуральный такой, рогатый, с бородой до пупа, весь твой золотой запас сожрал! не унимался
Фома, явно наслаждаясь моментом. Прямо на месте преступления его и застукал, а он, гад, уже всё подчистую! И главное, смотрит так нагло, мол, вкусно было, добавки не найдётся?
Ты мне уже на нервы действуешь, старик, прошипела Ираида. И знаешь, мне кажется, хватит одного хорошего пинка, чтобы ты кубарем покатился с этой горы. И никто даже не заметит.
Зато я умру весёлым, дорогуша! Это всяко лучше, чем то, что случится с нашим Капитаном Благотворительность, когда здоровяк Герман про всё это пронюхает, издевался Фома. Всё, это была последняя капля. Я резко развернулся и схватил колдуна за потрёпанный балахон.
Ты что, такая эгоистичная мразь, что спокойно смотрел бы, как невинные мужики, бабы и дети загибаются в рабстве где-то под землёй, в темноте и сырости прорычал я, слегка встряхивая его. От него несло перегаром и затхлостью, как из склепа.
Ни черта я не сволочь! огрызнулся Фома, пытаясь вырваться. Но раз уж ты меня, старика немощного, в эту грёбаную даль потащил, через горы и леса, будь любезен, страдай вместе со мной! Чтоб жизнь мёдом не казалась! А то привык, понимаешь, на всём готовеньком!
Ну и буду страдать, сказал я, разжимая пальцы. Балахон был на удивление крепким. Ладно, пошли уже к этим Внутренним Вратам, надо успеть на объявление. А то пропустим всё веселье.
Фома, слегка ошарашенный моей вспышкой, предпочёл хихикать мне в спину, но держался теперь на приличном расстоянии. Видать, моя культура общения произвела на него впечатление.
Мы спустились к подножию лестницы как раз вовремя.
У Внутренних Врат уже собралась толпа. Раздался какой-то странный, потусторонний гул не то колокол, не то ещё какая-то хрень, причём бил он не по ушам, а прямиком в мозг, в самый центр черепушки, заставляя всех собраться перед узкой платформой, невесть откуда возникшей над Вратами. Торговцы, стражники, даже наши матросы все были тут, напряжённо вслушиваясь, когда на платформе появилась мерцающая фигура. Это был Гравий, полупрозрачный, но огромный, как скала.
Объявляется новое Решение, произнёс он монотонным, безжизненным голосом, от которого побежали мурашки. Я протиснулся сквозь толпу, мимо каких-то драконорождённых, которые, надо отдать им должное, вежливо расступились, давая мне лучший обзор.
Долгое время люди внизу жили рабами. Сегодня этому конец. Их кланы возвышаются, и с этим возвышением приходит свобода оставаться в Паннонии как граждане новой касты. Те, кто желает уйти, будут увезены торговцами из Истока, которые открыли с нами новый торговый путь. Да будет это решение благосклонно принято всеми в этом городе. Ибо каждое решение очищает и возвышает нас. Радуйтесь все, ибо с решением приходит просветление.