Вот же дичок несуразный, как в город-то выйти не забоялась, небось и в лавке за батькину спину шугаешься, оскалила желтоватые зубы Агафья, покачивая головой и собирая сеть морщин вокруг издевательски прищуренных глаз. Нужна тебе сваха, дурешке. Они все таких вон, как ты, за дворян голоштанных сватают, а боле ни на что не годны. Что тебе нищий дворянин лебеду с ним жевать? Еще лупить будет, даром что благородный. Родня толковая надобна, а не сваха языкастая, раз сама конфузлива да скудоумна.
Обидеться, что она меня обозвала дубинноголовой, или воздать хвалу своим актерским талантам? На обиженных воду возят, я лучше запомню, как удачно дурой прикинулась, пригодится еще не раз.
Родня о тебе, шугливой, позаботится. За Макарку сноху свою вдовую Лариска Мазурова просватала. Земля еще на могиле Матвея не осела, а она уже тут
как тут. Мазуровская вдова умишка куриного, Макарке моему безголовому под стать, ну, а мне что, главное, что не пустая, а то вон Пахом Прович, бедняга! И она снова нервно взглянула на дверь и засучила ногами.
Выпитый чай старухе поддавливал, а я не знала, что лучше: выпихнуть ее в отхожее место или попытаться дожать. Лариса меня просватала сразу после похорон, и это Липочке не терпелось, поскольку Лариса должна же была соблюсти приличия, но нет, она пренебрегла, и это странно, особенно если учесть, что и сестру Лариса потеряла буквально после брата. Не выглядела она все понимающей и не пылала ко мне любовью, а значит, ее выгода состояла в том, чтобы и волю брата исполнить, и от меня отвязаться. Наследство? Оно в виде моих украшений было уже ей и Клавдией припрятано и в общем не стоило ничего, а ряды, как я убедилась, стоили и того меньше.
Агафье плевать, кто такая Олимпиада Мазурова, насколько она богата и девственна: двое детей подтверждали, что она не бесплодна. Задать еще вопрос? Глупее, чем есть, я казаться уже не буду.
А если вдова пуста окажется, матушка? Я страсть как пустой остаться боюсь, неубедительно всхлипнула я. Агафье я своей придурковатостью уже надоела, но сидеть в одиночестве ей было еще скучней, и она пусть не сразу, но ответом меня удостоила.
Да дети-то у нее есть, стало быть, не пустая. Нам лишние рты куда, но не на улицу же их, кусок хлеба всегда найдется, проворчала Агафья Самсоновна и, черт бы ее побрал, ни с того ни с сего улыбнулась. Да и Макарке утешение, дети любое сердце растопят. А ты, матушка, не бойся, не каменей, ишь, аж губами задрожала! Да родишь ты с десяток, надумала ерунды!
Старуха застала меня врасплох, а жизнь лупила под дых ее это веселило, стерву.
Вы Агафья Самсоновна деток любите? еле выдавила я, стараясь вспомнить, как дышать полной грудью. Какого черта?
Липочка так стремилась замуж за Макара Ермолина, что была готова избавиться от детей, и это была ее инициатива? Истерика Ларисы в тот день, когда вместо робкой невестки перед ней возникла разъяренная я, говорила другое.
Или это я, Липочка, прежде говорила другое, а Лариса лишь припоминала мне мои же собственные аргументы? Я ведь была согласна отдать детей, Парашка об этом знала и успокаивала мою дочь, расстроенную предстоящей разлукой с братиком. Не отговаривала, но как знать, быть может, пыталась меня переубедить, и не единожды.
Да я бы Макарку простила, Авдотью простила, кабы они внучков мне родили! Хотя и перед кончиной! Но взял ее Макарка с изъяном, вот и он мается, и она. А что теперь? А не Пахома ли Провича я там слышу?
Все дело в завещании покойного мужа Олимпиады. Дети, наследники, должны остаться в семье, чью фамилию они носят. И мякотка магическое «что люди скажут». Липочке было так же дико войти в новую семью с детьми от первого брака, как мне настоящей принять, что Земля по чьему-то глубокому убеждению плоская. И плевать, что старуха Агафья какая она, к черту, старуха, ей лет пятьдесят, она зорка и прекрасно слышит, а еще лучше делает выводы мечтает о малышах в доме, как когда-то мечтала я.
Если Обрыдлов вернулся, важно не попасться ему на глаза. Преждевременно открывать Агафье Ермолиной, кто я такая. Это сыграет против меня.
Вы, матушка Агафья Самсоновна обговорите все с Пахомом Провичем. Я погожу, у меня дела к нему надолго.
И как-нибудь сныкаться хоть за диван, пока Агафья не уберется.
Ты, матушка, смотри-ка, нахальна! оскорбилась старуха. А сидишь, глазками оп-оп, голосок то-оненький! Я первей приехала, мне первой и решать!
Она подскочила, наградив меня таким взглядом, что впору было бы в ноги ей рухнуть, будь я и в самом деле Липочкой Мазуровой. Угол платка полоснул меня по лицу, я и это стерпела. Еще бы от этого взмаха, как от пассажа искусного фокусника, старуха провалилась из приемной в уборную, но то мечты.
Агафья выскочила прямо на Обрыдлова, судя по его возгласу, и бесцеремонно поволокла в кабинет. Я, сцапав саквояж, поскакала к окну есть от чужого пристрастия к украшательству польза и скрылась за занавеской, стараясь вообще не дышать.
Обрыдлов что-то говорил то ли Силе, то ли Харитону, бубнила Агафья, у меня от нехватки воздуха нарастал звон в ушах, а вдохнуть лишний раз я боялась. Наконец Сила или Харитон ушел, дверь в кабинет закрылась, и я отдернула портьеру и продышалась. Пыль забилась в нос, и я еще и прочихалась, уповая, что никто не обратит на это внимания. Время шло, из-за закрытой двери доносилось невнятное бормотание, и любопытство понемногу выбивало мне клапана. Если меня поймают под дверью