Ты не в состоянии носить два набора одежды одновременно. Ты не можешь оставаться в одном доме и одновременно войти в другой. Необходимо использовать для этого твою оболочку тело. Постепенно эта оболочка будет стареть, дряхлеть и разрушаться. Но дух нельзя разрушить, так что бояться здесь нечего.
Еще человек боится смерти потому, что не знает, когда она к нему придет. Это всего лишь одно из наказаний, которое боги ниспослали человечеству. В назидание за настойчивость и злонамеренность человека боги закрыли от него знание о приближении смерти.
Однако животные отлично это чувствуют. Постоянно общаясь с богами, они знают, когда придет конец их земной жизни. Зато с человеком боги уже не общаются. Мы единственные существа на этой земле, живущие в скорби и неведении, в ярме собственного тщеславия и отвратности, которые лишены единства с существами высшего порядка. И снять с себя это наказание мы можем, только если будем жить чистой жизнью.
Так что не страшись смерти, Сайхун. Наоборот, готовься к ней, знай заранее о ее приходе и ищи знание в нынешней жизни это направит тебя в следующей
жизни к высшим мирам. Тогда в момент смерти ты без страха сбросишь оковы собственного тела и проникнешь в новый цикл существования.
Глава девятая Бессмертные
Некоторые из даосов тайно жили в горных долинах, вечно затянутых туманом; другие позволяли себе делать значительные социальные вклады. Но и первые, и вторые в равной степени жили соответственно единой традиции, и потому их деятельность всегда была продуктом внутреннего поиска. Хуан-ди, Желтый Император, в свое время написал «Классический трактат по внутренней медицине», которым пользовались и по сей день. Шэнь Нун испытывал на себе действие тысяч различных трав и растений, так что метафорическим обозначением его способностей к медитации стал его «желудок с окнами». Фу Си изобрел диаграмму Багуа, которая стала основой «Книги Перемен» и искусства гадания. Хуа То усовершенствовал искусство хирургического вмешательства; он же создал цикл терапевтических упражнений под названием «Пять Животных». Лао-цзы и Чжуаи-цзы написали неоценимые по значению труды. Все они, независимо от того, прожили ли свою жизнь втайне и незаметно или оставили заметный след в жизни страны, презрели мирскую жизнь ради своей науки и искусства.
Среди даосских отшельников особняком стояли те, кто пытался с помощью внутренней алхимии добиться бессмертия. Эти анахореты, как и легендарный Гэ Хун, покидали мир в поисках алхимических снадобий из золота и киновари, ртути и свинца, которые должны были даровать им бессмертие и открыть путь в небеса. Даосы Хуашань все еще занимались подобными исследованиями, но, в отличие от своих предшественников, они прекратили опыты с ядовитыми тяжелыми металлами ради использования цигун, лечебных трав и медитации.
Некоторых мастеров Хуашань уже тогда называли Бессмертными. То были воистину уважаемые даосы, по внешнему виду которых нельзя было даже предположить их возраст. Их титулы «человек, достигший всего» обозначали, что эти мастера как минимум довели до совершенства искусство внутренней алхимии ради долголетия, освободились от цикла перевоплощения, достигли просветленного восприятия природы жизни, научились путе шествиям в астрале и знают наизусть все сотни томов, в которых записаны каноны даосизма. Бессмертные были настолько совершенны, что на них не распространялась даже власть Великого Мастера, который знал: они достигли гораздо большего, чем удалось ему.
Первая встреча Сайхуна с бессмертным произошла как-то в полдень, когда мальчик поднялся на верхнюю террасу храма, чтобы отыскать там своего мастера. Увидев Великого Мастера, Сайхун радостно помчался к нему.
Гунгун! Гунгун! закричал Сайхун, словно перед ним был его Дедушка. А вот и я!
Обернувшись к мальчику, Великий Мастер улыбнулся и положил ему на плечо руку.
Гунгун, у меня есть несколько новых «мышиных песенок», которые я могу прошептать тебе на ухо. Видишь, как и мои товарищи, здесь я тоже учусь у зверей! Послушай!
Великий Мастер наклонился, и Сайхун пропел ему на ухо свою песенку. Старый учитель рассмеялся от удовольствия.
Это очень славная песенка, Сайхун, произнес Великий Мастер.
У меня их много! довольно воскликнул Сайхун.
Не сейчас, немного позже, ответил Великий Мастер. Я вот-вот должен встретиться с одним достойным человеком.
Это, наверное, вернулся дядюшка Ян, Мастер Тайцзи-цюаня?
Нет, Сайхун. С этим человеком ты еще никогда не встречался. Итак, Мастер и ученик отправились в путь. Они шли почти целый час,
пока добрались до крошечного домика, сложенного из известняка. Домик выглядел совсем просто: старенькая черепичная крыша, обыкновенные квадратные оконца. На дворе стояло лето, и все жилища Хуашань стояли с распахнутыми окнами, чтобы теплые лучи солнца могли согреть и высушить внутренние помещения. В этом же странном доме все окна были плотно закрыты. Дверь оказалась незаперта, так что Великий Мастер постучал и, не дождавшись ответа, вместе с Сайхуном вошел внутрь.
В небольшой комнате было темно
и тихо. На вошедших сразу же подул поток прохладного воздуха. Глаза Сайхуна все еще не могли отвыкнуть от яркого солнца снаружи, и мальчик беспомощно озирался вокруг. Наконец зрение приспособилось, и тут Сайхун увидел, что среди небогатой утвари стоит большой гроб!