С ними тоже появился прогресс. В один момент я заметил активное сияние, и вдруг моя седьмая чакра будто взорвалась, разделившись на все цвета радуги и начала вращаться, как пропеллер, в такт остальным.
Работало это всё весьма странно, и те слова, которыми я сейчас это описываю, даже близко не подходят, чтобы описать то, что я наблюдал. Я научился затягивать в себя окружающий свет с определённым намерением. Я желал или не желал, а намеревался увеличить или изменить какую-то часть себя, пропуская громадное количество света, вымывая всё лишнее и ненужное, но заодно как бы черпая из этого света те частички, которые постепенно оседали, прилипали, выстилали внутреннюю часть моих вихрей. Казалось, этот белый свет содержит в себе абсолютно всё, и лишь моё намерение диктует, какая именно часть из него осядет на моём теле.
Я сумел одновременно поставлять энергию в два или три вихря единым потоком, да и спектр моего зрения сильно расширился. Я начал замечать различных существ, пролетающих тут и там. Мои вихри разрастались сильнее, а я пробился ещё глубже, различив ещё два совсем неактивных вихря. Энергия там еле теплилась.
За что она отвечала, я так и не понял, но развивал и её, что давалось мне с неимоверным скрипом. Но я решил, что ни к чему мне быть однобоко развитым.
Сколько лет я провёл вот так болтаясь в нигде, не представляю. Если бы у меня не было цели, наверное, я сошёл бы с ума или заснул, а так ничего, по чуть-чуть, понемногу, у меня выходило тренироваться постоянно, хотя иногда я находил отдушину в общении с похожими на меня искрами. Нечасто попадались те, кого я мог пробудить или достучаться, но в последнее время стало даже интересно и не так монотонно.
Размеры мои стали больше в разы. Не представляю, это от моих намеренных тренировок ну или просто так вообще-то и должно быть при перерождении, и это не потому, что я такой уникальный. Моя структура стала как бы плотнее или тяжелее. Не знаю, как это можно объяснить. На примерах других душ я знал, что за этим очень скоро последует и морально готовился. Именно эти тяжёлые души больше не могли находиться тут и проваливались, находя себе последующее перерождение, а потому в последнее время я старался тренироваться каждую секунду. Это и полезно,
да и смогу впихнуть в себя побольше потенциала или, как я его назвал, рабочего тела, ведь тут ничего, кроме энергии, нет.
За последнее время энергией, меняющей мою душу, я научился пользоваться виртуозно и растянул свои вихри насколько смог, пока сам не ощутил: время пришло. Дальше оттягивать не выйдет. Только что поблизости появилось одно из подходящих мне тел. Не став терять времени, я рухнул в него
Рождение в физическом теле, процесс не столько неприятный, хотя, конечно, и это тоже, сколько непривычный. Прошлое своё рождение я, естественно, не помню, а вот это это я запомнил хорошо. Ну, орал, естественно, чего уж там. Когда тебя проталкивают через узкий проход и вытаскивают на холод, контраст весьма неприятен, да и от всех ощущений физического тела я уже отвык. Обжигающий воздух, впервые ударивший по расправившимся лёгким тоже не сахар, да вообще, надо сказать, первые полгода можно смело выбрасывать на свалку. Не зря люди не помнят весь период до четырёх лет. Ну, у обычных людей, запоминать и нечем, но у меня-то есть чем, и то, я не особо старался запоминать.
Дальнейшим шоком для меня стало моё тело. А тело оказалось женским точнее, телом девочки. Ну и то, что родители, которые меня кормили и обслуживали, назвали меня Розой, весьма красноречиво говорило о том, что я девочка. Н-да, ну не то, что это прямо стало таким уж шоком. Личную и эмоциональную информацию о себе я вычистила полностью, так что моё новое тело стало новым листом новым началом для меня, так, словно до этого у меня не было никакого, точнее, о нём я ничего не помнила. Ни как я раньше выглядела, ни кем была. Голая информация и знания.
Для меня моё теперешнее состояние стало данностью, и другого я не знала. Мать стала для меня настоящей матерью, отец стал настоящим отцом, ведь никаких других не было. Я только понимала, что у меня прошлой отец и мать тоже имелись, ну просто потому, что без этого никак, но кто они, и что с ними, я забыла напрочь, причём забыла сама и намеренно.
Пришлось пожертвовать многим, чтобы сохранить хоть что-то. И так у бедного ребёнка первые полгода голова раскалывалась от обилия знаний, и мне пришлось ударными темпами стараться прокачивать моё тело точно так же, как я до этого прокачивала остальные свои оболочки. Заливая его светом. Орать я старалась поменьше, хотя и очень хотелось. Не просто орать, а выть от боли, раздирающей череп, однако если орать, боль становилась ещё сильнее.
Подстраивалась я к новому телу аномальными темпами. Выбора просто не было, а потому не замечала ничего вокруг, да и видно было плохо. Родители были для меня абстрактными пятнами, которые я могла плохо различать глазами, и они, наверное, считали меня спокойной и милой малышкой, потому что большую часть времени я просто спала пила молоко и снова спала, ну, точнее, это так только казалось.