А хозяин-то коньячок уважает. Вон его сколько, а водки всего две бутылки.
Вот и доставай коньячок. Оскоромимся. прогудел Пахомий Морозов, второй подчиненный сыщика. Он рылся в объемном саквояже, выкладывая на стол провизию. Мне вон сколько снеди супружница в дорогу собрала. Все кудахтала, что неожиданно нас посылают, и она ничего не успевает приготовить.
Ничего себе не успевает, да она тебя на неделю жратвой снабдила. завистливо проговорил Кузнецов, доставая из погребца серебряные стопочки. Паша тебе наливать или ты всухомятку есть будешь? спросил он Жернакова, который перебирал какие-то бумаги:
Наливай. не отрываясь от чтения, проговорил Павел Кондратьевич.
Кузнецов, вытащил пробку из бутылки и обнюхал её со всех сторон, вызвав приступ смеха у своего товарища, и улыбку у Жернакова, глянувшего на него мельком.
Ну, ты Петька совсем особачился со своей псарней. Вон все обнюхивать начал, а скоро и метить начнешь. веселился Морозов, намекая на его любовь к собакам.
Дык, чем коньяк от водки отличается? наливая коньячок в серебряные стопки, Петр скосил на коллегу глаза и чуть не пролил драгоценную жидкость. Только запахом. ответил он на свой же вопрос.
Запахом? А что вкусом разве не отличается? засомневался в справедливости высказывания Пахомий.
Может и отличается, но водка лучше, честнее. Она и на вкус водка, и пахнет водкой. А коньяк он, как артист в театре притворяется благородным, а перепьешь, так все равно болеешь одинаково, что с водки, что с коньяку.
Ты Петруха прям философ. Спиноза, мать его за ногу. отложив бумаги сказал Жернаков.
Он что, тоже пил? живо заинтересовался Кузнецов.
Кто пил? недоуменно спросил Павел Кондратьевич.
Ну, этот Спиноза твой.
Ну, ты Петька и спрашиваешь! вмешался Морозов. Конечно же, пил! А и иначе, какой он философ. С похмелья знаешь, как на философию тянет.
Жернаков с усмешкой наблюдал за пикирующимися подчиненными и по совместительству друзьями. Петра Кузнецова он знал с детства, а Морозов присоединился к ним уже работая в управлении. Всех троих объединяла большая нелюбовь к разного рода «варнакам» и здоровый цинизм в делах.
Паша, а ты нам не объяснил, чего это мы в Барнаул по срочному сорвались и чего там делать будем? Ведь там и без нас сыскарей хватает. спросил Морозов.
Вот сейчас и обговорим. Павел Кондратьевич взял стопку и, отсалютовав ею друзьям, добавил:
На здравие!
После того как выпили и закусили, Жернаков начал было рассказывать, но был остановлен Петром:
Погодь. сказал тот и, метнувшись к дверям, резко распахнул их.
Смотри-ка, никого. разочарованно произнес он.
А ты кого там хотел увидеть? усмехнулся Павел Кондратьевич. Никто
не будет подслушивать и за нами наблюдать. Так что успокойся и налей по второй.
За неторопливым обедом Жернаков поведал друзьям о заказе полученным от миллионера-золотопромышленника. Слишком разъяснять и разжевывать было не нужно. Помощники понимали всё с полуслова.
Значит, боится кого-то Хрунов? спросил Пахомий.
Не сказать, чтобы боится, но кто-то под него явно копает. Вот здесь, указал Жернаков на бумаги, собраны все эпизоды, когда по его мнению ему вставляли палки в колеса. Большинство мелочь, но тенденция прослеживается. А тут еще и нагло ограбили беднягу.
Ничего, не обеднеет варначина! высказался Петр Кузнецов. А пес его, Голубцов, чего так поскуливает?
Так облажался Ефим и хозяйские деньги свистнули, и свои потерял, вот и скулит. Все пытался меня уговорить разыскать украденные денежки.
А ты отказался? полюбопытствовал Кузнецов.
Разумеется отказался. Мы ведь там будем частным порядком шустрить. И потом, даже если и найдем мы те денежки, неужель Голубцову отдадим?
Вот гляжу я на тебя, Павел Кондратьевич, и удивляюсь. сказал Морозов. То ты за справедливость пуп рвешь, а то чистым варнаком себя выставляешь. Это почему мы не должны деньги вернуть Хрунову с Голубцовым? Ведь это их деньги.
Ты, Пахом, не туда смотришь. вмешался Кузнецов. Деньги эти только формально хруновские, а по справедливости принадлежат работягам, что на его приисках горбатятся по четырнадцать часов, за скудный зароботок. По сути, грабит их Хрунов с присными. А потому не отдавать им эти денежки вполне справедливо. Так ведь Паша?
Тот, занятый своими мыслями, рассеянно кивнул. Морозов же набычившись посмотрел на приятеля.
Петруха я тебя в сотый раз предупреждаю не называй меня Пахомом! Я Пахомий! Ясно?! А потом по твоим словам эти деньги нужно раздать работягам с прииска. А мы ведь не какие-то английские Робины Гуды, чтобы богатых грабить, а награбленное раздавать беднякам.
Жернаков с Кузнецовым изумленно уставились на Пахомия.
Что смотрите? Сынишка у меня к языкам способный. Английский язык учит, вот и приволок английскую книжку «Баллады о Робин Гуде». Оказывается, был в Англии такой варнак, из лука стрелял хорошо.
Но ты же английского не знаешь. сказал Петр.
Ванька перевел и рассказал, а я запомнил. несколько смущенно произнес Морозов.
Тут ты Пахомий Лукич совершенно прав. Робины Гуды из нас никакие. Если деньги разыщем, то себе возьмем. Кстати за работу я с Хрунова десять тысяч стряс, и еще полторы на расходы по розыску. Так что извольте получить по три тысячи пятьсот. Себе беру четыре, как организатор и начальник. Возражения есть? Возражений нет.