Да, мы можем вернуться
в прошлое время. Возможно, даже предотвратим то, что произошло. Но наше произвольное вторжение может разрушить космическое время слишком велико будет напряжение.
Маккой покачал головой, как будто слушал Спока с закрытыми ушами и до него не дошел смысл его слов:
Мы спасем Джима.
И наделаем еще больше бед.
Но мы делали это раньше, делали, чтобы помочь другим людям. Почему же мы не можем сделать этого ради спасения нашего друга?
Доктор Маккой в тех случаях мы были вынуждены вмешиваться в ход событий не всегда ради помощи каким-то конкретным людям мы возвращали время с максимальной точностью, и не для развлечений.
И что из этого следует?
Мы предотвращали то, что могло произойти в будущем. А на этот раз, если мы изменим прошлое, мы автоматически изменим и будущее.
Но это будет будущее, которое уже осталось в прошлом. Мы уже жили в нем. А настоящее будущее еще впереди.
А что нам скажут люди, чье прошлое мы затронем?
Вы хотите сказать, что в будущее нельзя будет вернуться, и все, что мы делаем, не имеет ни какого значения, потому что не может иметь какого-то значения?
Я этого не говорил и не хочу говорить. Я говорю, что есть события максимальной правдоподобности, которые нельзя перечеркнуть по чьей-то доброй воле, а затем заново переиграть их с желанным для нас результатом. Сделать это означает вызвать метаморфозу, превращение, или, если хотите, аномалию, не отличающуюся по эффекту разрушения от той, за которой мы наблюдали в течение шести недель. Это может привести и к нашему уничтожению, и к уничтожению всего будущего. Вы этого хотите для будущего, доктор?
В данное время меня не заботит будущее. Мы с вами живем в настоящем. И я хочу его изменить, вернувшись назад. А для будущего разница в каких-то двух часах, которые нам необходимы, не, имеет никакого значения они уже остались позади.
Доктор нахмурился, махнул рукой, запутавшись в глагольных временах.
Для будущего имеет значение каждая секунда. Эта мысль заложена в основу каждой теории, разрабатывающей механизм движения, времени, начиная с экстраполяции Золотого века до открытия всеобщей относительности в теориях Земли 21го века. Эта же мысль проходит через все работы Мордро.
Маккой с изумлением всматривался в Спока:
Мордро! Вы ссылаетесь на его работы, чтобы доказать мне, что мы не сможем предотвратить совершенные им преступления?
Опороченное имя не опровергает истины.
Маккой вскочил на ноги:
Ну и черт с вами! В конце концов вы не единственный на корабле, кто знает эффект петли. Я найду Скотта
Спок положил руку ему на плечо, и Маккой ощутил неприятный холодок, пробежавший по его спине, когда палец Спока слегка надавил на нерв в перекрестии шеи и плеч.
Я не хочу выводить вас из строя, Маккой. В вашем состояния это чрезвычайно опасно. Но я сделаю это, если вы вынудите меня.
Вы не сможете навсегда заставить меня замолчать или посадить в кутузку.
Нет, не смогу.
Тогда как же вы собираетесь остановить меня?
Сейчас, если потребуется, я запру вас в вашей каюте я не могу недооценивать опасность вашего замысла.
А утром?
Я думаю, к утру вы образумитесь.
Не рассчитывайте на это.
Доктор Маккой, я запрещаю вам даже думать об этом.
Маккой зашелся от ярости и перешел на крик:
И вы полагаете, что будете командовать мною? Вы полагаете, что вы капитан? Вы никогда не будете капитаном этого корабля! крик обессилил его, и он плюхнулся на койку.
Спок отступил на шаг, подчеркивая этим дистанцию между ним, командиром корабля, и доктором его подчиненным.
Доктор Маккой, я требую от вас слово офицера Звездного Флота, гарантирующее, что сегодня ночью вы не предпримете действия, которыми только что угрожали, он не высказал, какая угроза таится в его собственных словах.
Маккой с ненавистью посмотрел на него, глубоко вздохнул и обреченно сказал:
Конечно, я вынужден подчиниться вам и даю слово ничего не делать этой ночью, он рассмеялся, смех его был похожим на скрежет покореженной стали. Мне некуда спешить. В моем распоряжении время всей Вселенной.
Он поднялся и вышел в коридор, крикнув на ходу:
Оно в моей бутылке!
«Ты лейтенант, Ухура, говорила она себе, Ты лейтенант. Помни об этом. Помни».
Это подействовало,
и она не заплакала, не стала искать какую-нибудь тяжелую штуковину, чтобы швырнуть ее в Чехова, хоть за минуту до этого она готова была сделать и то, и другое. По мере того, как нарастало напряжение с каждым уходящим часом, легко возбудимый русский все заунывнее насвистывал какую-то родную ему мелодию, перемежая ее невнятными словами на своем языке. Слова, скорее, произносились, чем пелись, в том же фальшивом тоне, что и свист. А Ухура обладала абсолютным слухом, и сольные упражнения Чехова звучали для нее, как скрип открываемой двери, у которой проржавели петли.
Ухура понимала, что ее раздражение на Чехова вызвано тревогой за жизнь капитана. Доктор Маккой почему-то не вывесил бюллетеня о состоянии здоровья Джеймса Кирка после операции, которая была несколько часов тому назад. И никто не знал, чем объяснить молчание доктора, возрастающей надеждой или очевидной безнадежностью. И дело было не в том., что Чехов свистел фальшиво, он всегда фальшиво свистел, а в том, что фальшивое однообразие превратил в пытку.