Хорошо, сказал парнишка, подумав, но только если спросит, ладно? Она мне не запрещала, но мне кажется, была бы недовольна, что я говорю с вами без неё.
Почему?
Она вас очень уважает. Часто говорит, что вы хороший человек. Надёжный. Что на вас можно положиться, не то, что на других.
Люди воспринимают меня очень странно и почти всегда ошибаются. Но я не стал спорить, а молча кивнул, подтверждая готовность выслушать.
Поэтому я решил, что спрошу у вас сам, раз мама не хочет.
Спроси.
Скажите, правда, что мы все умрём?
Люди смертны. Один из видовых признаков. Если что-то не умирает, это не человек.
Нет, я не об этом, простите, я неправильно спросил. Мне сказали, что нас убьют.
Кого «вас»?
Чужаков. Не местных. Приезжих. Меня и маму.
Кто сказал?
Многие. Ребята обсуждали после школы. Соседи говорили, я слышал через забор. А сыновья мусорщика так прямо и сказали: «Свалите до праздника. Ты и мамаша твоя. Мы против вас ничего не имеем, но сделаем то, что нужно. Очищение должно свершиться, и кому, как не мусорщикам, об этом заботиться?»
Так и сказали?
Да, у меня память хорошая.
И что ты хочешь от меня?
Скажите маме, что надо уезжать. Меня она не слушает. Говорит, «глупости». Считает, что её долг доучить детей, а они шепчутся, что «недолго училке нас мучить, отольются кошке мышкины слёзки». Не все, конечно, большинство нормальные, но таких тоже много.
А почему ты думаешь, что она послушает меня?
Она очень хорошо к вам относится, Роберт. Часто о вас говорит. Я думаю, вы ей нравитесь.
Мне кажется, твоя мама весьма упорная женщина. Боюсь, если она что-то решила, то вряд ли кто-то её переубедит. Даже я.
Но вы можете хотя бы попробовать.
Знаешь, что она у меня спросит первым делом?
Что?
«А вы, Роберт? Почему вы не уехали? Ведь вы тоже чужой тут»
А почему вы не уехали?
Потому что у меня, как и у твоей мамы, есть важная причина оставаться.
Какая?
На этот вопрос я тебе не отвечу.
Потому что я маленький?
Потому что тебя это не касается.
Извините. Так вы ничем нам не поможете?
Единственное, что я могу сделать, это сообщить твоей маме, что риск действительно есть. Но решение, как поступить, она примет сама. Как взрослая женщина, которая отвечает за себя и тебя.
А если она ошибётся?
То получит последствия своих ошибок.
Это нечестно!
Только это и честно, пацан.
Эх, я-то думал, вы хороший А вы Вы никакой, вот!
Что ж. Устами, как говорится, младенца.
***
Пастор зашёл в бар, столкнувшись в дверях с расстроенным мальчиком и долго смотрел ему вслед, стоя на пороге. Потом включил улыбку и направился к стойке.
Полусладкого? спросил я.
Может, позже, отказался он, я пришёл пригласить вас на наше собрание.
Когда?
Прямо сейчас. Все ждут только вас.
Вы так уверены, что я приду?
А вы не придёте?
Зачем бы мне?
Затем, что ваша миссия требует нашей помощи. Вы не сможете справиться в одиночку, Роберт.
У меня есть миссия?
Разумеется, есть.
А этот-то за кого меня принимает?
***
Мероприятие проходит всего в квартале от бара, в большом, заставленном стульями сарае. Никаких религиозных символов в оформлении нет, ассоциаций с церковью не вызывает. Больше похоже на собрание жильцов многоквартирного
дома для решения вопроса «скидываться ли на шлагбаум», чем на духовную практику. Впрочем, не мне судить.
Когда я вошёл, разговоры затихли, все повернулись и уставились на меня.
Я привёл его, сказал пастор. Поприветствуйте Инквизитора.
Люди встали и поклонились. Кого-кого?
Мы собрались, чтобы обсудить то, что должны, продолжил он. Вопрос этот простой и одновременно сложный, прошло восемнадцать лет, некоторые из присутствующих слишком молоды, чтобы помнить прошлое Очищение. Мы все люди, людям свойственно колебаться, терять уверенность, совершать ошибки и избегать ответственности. Поэтому сегодня здесь Инквизитор. Мы надеемся на то, что его авторитет укрепит сомневающихся и поддержит павших духом.
Но разве он сам не чужак? робко спросил кто-то.
Инквизитор не принадлежит городу, но он не принадлежит и миру, назидательно сказал пастор, к нему не подходят людские мерки, потому что он наделён властью Решения. Не человек, но инструмент Господа, лезвие рассекающее.
Прозвучало глупо и пафосно, но не могу не признать, что в чём-то этот ушлый квакер прав. Ну, кроме Господа, конечно. К нему я никакого отношения не имею.
Итак, уходя, я просил вас подумать и сформулировать самый важный вопрос. Тот, в котором у вас нет ясности, в котором сомнения, в котором мнения разошлись. Мы не можем надолго отвлекать Инквизитора, поэтому начнём с него. Что нас беспокоит в первую очередь? Кто хочет сказать?
Я скажу.
Поднялся незнакомый мне мужчина лет пятидесяти Впрочем, о чём я. Пятидесяти четырёх, разумеется. Без двух дней.
Мы тут подумали Некоторые даже пошумели, он с укоризной посмотрел на сидящих рядом женщин. И решили, что вопрос на этот раз не в отродьях. С ними всё ясно, они будут очищены. Да, некоторые не готовы признать грех и, так сказать, деятельно покаяться, а многие, наоборот, слишком усердствуют, забывая о том, что мы-то люди. Но так было и в прошлый раз, и в позапрошлый, и всегда. Мы знаем, что с этим делать, и мы сделаем. Поможем, наставим на путь истинный, поддержим и направим руку.