Благодарность императора стоит немногого, когда император мертв. К тому же ты забыл упомянуть еще и ненависть его врагов.
Если ты справишься с этой работой, император останется жив. А даже если он и умрет, ненависть его врагов будет волновать тебя в последнюю очередь. Неужели за пятнадцать лет твоя память так ослабела? Ты забыл о пожарах? О разграбленных храмах? О воплях женщин, которых насиловали прямо на улицах?
Конечно же, я ничего не забыл. Когда пал предыдущий император, мне было девятнадцать и моя юная жена только что родила мне дочь. Узурпатором, чье вступление в этот город пятнадцать лет назад повлекло за собой те ужасные события, был мой предполагаемый наниматель, его священное величество император Алексей. При этой мысли мои глаза вспыхнули, но, поймав на себе испытующий взгляд Крисафия, я предпочел промолчать.
Увы, сделанного не воротишь, произнес он бесстрастным тоном. Однако с тех страшных дней минуло уже пятнадцать мирных лет, за что мы, конечно же, должны благодарить нашего императора. Да, мы можем возвести вокруг города новые укрепления и поставить на них десять тысяч воинов, но в конечном счете лишь жизнь одного-единственного человека стоит между миром и разрухой. И отец, воспитывающий двух юных дочерей, должен особенно ценить эту жизнь.
Мне очень не понравилась та небрежность, с какой он вплел в разговор моих дочерей, и я готов был ударить этого ублюдка, столь высокомерного и в то же время столь коварного. Но, окруженный со всех сторон варягами, я вынужден был держать кулаки при себе. Кроме всего прочего, евнух был безусловно прав. Презирая самого себя, я кивнул головой в знак согласия.
Донельзя довольный победой, Крисафий по-волчьи ухмыльнулся и сказал напоследок:
Стало быть, господин Аскиат, тебе придется потрудиться для того, чтобы наш император оставался жив. За три золотые монеты в день.
Взвалив на свои плечи судьбы приговоренного к смерти монарха и неразборчивого в средствах евнуха, я мог, по крайней мере, утешаться тем, что мне удалось выторговать недурные условия.
β
Я перешел на противоположную сторону улицы и, опустившись на колени, принялся разглядывать покрытую сетью серых прожилок поверхность мраморной мостовой, надеясь найти следы вчерашнего убийства. Ночью, лежа без сна в своей постели, я слышал шум дождя, но у меня оставалась надежда, что запекшуюся кровь смыть не так уж легко. Я стоял голыми коленями на холодном камне, изучая мостовую и стараясь не обращать внимания на многочисленных прохожих, которые в любой момент могли оттоптать мне пальцы. В конце концов мне удалось найти на белом мраморе небольшое розоватое пятно. То ли верный телохранитель пролил здесь кровь за императора, то ли торопливый красильщик выплеснул на улицу остаток содержимого одного из своих чанов.
Можешь не сомневаться, он упал на этом самом месте. Я стоял всего в двух шагах от него.
Я поднял голову и увидел над собой рослого голубоглазого варяга. Блеск его топора в первый момент показался мне нимбом. Тронутые сединой волосы и изрезанное морщинами лицо говорили о весьма почтенном возрасте. Во всяком случае, для дворцового гвардейца он был явно староват.
Я поспешил подняться на ноги и представился:
Деметрий Аскиат.
Элрик, ответил он, протягивая мне свою десницу.
Я подал ему руку, и он крепко сжал мое запястье сильными пальцами.
Командир ждет тебя в доме.
Ты говоришь, воин упал именно здесь?
Последовал кивок.
Это случилось внезапно?
Как удар молнии. Он рухнул на бок, словно вепрь, и тут же испустил дух. Я и глазом моргнуть не успел! Стрела пробила его латы с такой легкостью, будто они были из шелка!
В какой бок попала стрела в левый или в правый?
Воин развернулся, встав лицом к началу улицы, переступил с ноги на ногу, изображая сраженного стрелой товарища, и уверенно постучал себя по правой стороне груди.
Вот сюда, медленно сказал он. С той стороны, где ехал верхом император.
Значит, стреляли откуда-то сверху иначе стрела не могла бы пройти выше императора, сидевшего на лошади, и через улицу. То есть стреляли из дома костореза.
В котором тебя ожидает наш командир, настойчиво повторил воин.
Останься здесь. Я хочу увидеть то же, что видел убийца.
Я неспешно пересек улицу, поднялся по лестнице, ведущей к двери дома костореза, и остановился перед зарешеченным входом. Внутри было мало света, но все же я различил неподалеку слабое поблескивание кольчуги.
Деметрий Аскиат! громко назвался я, прижав лицо к прутьям решетки.
Некогда косторез соорудил ее, чтобы защитить свой дом и имущество; теперь же она, по-видимому, стала для него тюремной решеткой.
Я знаю, кто ты такой, послышался изнутри знакомый хриплый голос, и уже в следующее мгновение в дверях появился давешний рыжеволосый командир варягов и открыл ключом замок.
Я вошел в полутемную комнату, заполненную разными безделушками, реликвариями, зеркалами и шкатулками. Богатые мужчины и женщины заплатили бы за любое из этих изделий кругленькую сумму, однако в нынешних обстоятельствах эти предметы заставили меня вспомнить скорее о могиле, о склепе, нежели о роскошной жизни.