Корникс хотел возразить, но потом только махнул рукой. Его хозяин был во многом прав: Рим действительно дал многочисленным галльским племенам цивилизацию, закон и порядок. Хотя, конечно, есть такая штука, как национальная гордость...
Его размышления прервал голое трибуна.
Вон там какие-то огни за поворотом. Наверное, та самая деревня, о которой нам говорили в Стабуле.
Хорошо бы, чтобы сюда тоже дошла римская цивилизация, язвительно заметил Корникс. И в гостинице нашлась бы нормальная постель и нормальная еда.
Я тоже на это надеюсь, усмехнулся Сабин и резче дернул поводья, заставляя коня перейти на рысь. Давай поторопимся, поздно уже.
Клочья темноты наплывали со всех сторон, но пока еще можно было разглядеть дорогу. Через полчаса молчаливой езды всадники остановились у двери высокого каменного дома, над которой горели две оливковые лампы, и прочитали вывеску:
«Очаг Меркурия. Гостиница Квинта Аррунция. Добро пожаловать, путник, кто в ты ни был».
Парень знает толк в рекламе, буркнул Сабин.
Он спрыгнул с лошади и принялся разминать затекшие ноги. Из-за дома вдруг вынырнул низкорослый лысоватый мужчина.
Хранят вас боги, пробормотал он. Вам что, поесть?
Корникс тоже слез со своего мула и начал отвязывать мешок правой рукой; левой он ожесточенно потирал онемевшую задницу.
Ты хозяин? спросил Сабин. Приготовь ужин и постель. Мы остаемся до утра.
Я не хозяин, досадливо крякнул мужчина. Подождите, сейчас позову.
И он снова скрылся за домом.
Через пару минут на крыльцо выкатился круглый, как шар, человечек с торчащими под прямым углом ушами и выпученными глазами.
Добро пожаловать в «Очаг Меркурия», достойный господин! радостно воскликнул он. Откуда едешь?
Дай нам поесть, не отвечая на вопрос, приказал Сабин. И комнату приготовь. Животных покормить.
Как прикажете, взмахнул руками хозяин. Всегда рад служить достойному
гостю. Только БОТ с комнатой...
Что с комнатой? нетерпеливо рявкнул Сабин. Там у тебя так чисто, что ты боишься впустить римского всадника?
Нет, господин, совсем нет, испуганно затряс щеками Квинт Аррунций. Как раз наоборот. Боюсь, что у меня не найдется подходящего номера для такого уважаемого гостя.
Это как понять? нахмурился трибун. У тебя тут гостиница или эргастул?
Шутишь... вяло улыбнулся Аррунций и тут же спохватился. Да понимаете, какая беда вот прямо перед вами сюда заявились лугдунские купцы, их такая прорва, что пришлось отдать им все мои комнаты. А домик-то у меня небольшой, сами видите... Так что, для раба еще место найдется, но римскому всаднику мне просто стыдно предлагать то, что осталось.
Сам ты раб, буркнул Корникс, который с явным неудовольствием слушал эти переговоры. Я свободный человек.
Сабин жестом приказал ему замолчать и долгим тяжелым взглядом пригвоздил Аррунция к стене.
Значит, все занято?
Тот нервно облизал губы, косясь на меч трибуна и судорожно моргая веками.
Ну, вы же не захотите спать на соломе в сарае?
Конечно, не захочу, резко ответил римлянин. Далеко до следующей гостиницы?
Пять миль, господин, с готовностью воскликнул хозяин. Клянусь Меркурием, я бы ни за что на свете не променял такого благородного человека на каких-то купцов, но...
Ладно, Сабин со злостью махнул рукой. Дай нам пока поесть и вина. Там посмотрим.
Сию секунду, засуетился Аррунций. Проходите в дом, пожалуйста. Лошадью сейчас займутся. Паллас! закричал он в темноту. Иди сюда, собака ленивая, быстро!
Из-за угла снова показался заспанный лысый мужчина.
Трибун окинул его критическим взглядом и кивнул Корниксу.
Пойдем.
Мрачноватый длинный зал был где-то наполовину заполнен людьми. Мутно-желтое пламя светильников, развешанных по стенам, прыгало и металось из стороны в сторону под протяжным дыханием сквозняков. Пахло жареным мясом, подгоревшим жиром, чесноком, прокисшим вином и потом.
Сабин, окинув помещение брезгливым взглядом, прошел в угол и уселся за массивный дубовый стол. Корникс расположился рядом, с облегчением опустив свою многострадальную задницу на табурет, который, конечно, не отличался мягкостью, но зато и не подпрыгивал, как этот проклятый мул.
Напротив, сдвинув два стола, пировала веселая компания. Наверное, те самые лугдунские купцы. Было их человек двенадцать. Справа сидели еще несколько не очень чистых и неряшливо одетых мужчин видимо, местные жители из деревни. Отдельно расположился грузный бородатый старик в рваной серой хламиде, судя по всему бродячий философ или кто-то в этом роде.
Небритый лупоглазый слуга принес и поставил перед Сабином и Корниксом две миски с кусками жареного мяса, высыпал на стол несколько зубчиков чеснока и ушел. Другой притащил кувшин вина и две глиняные кружки. Потом вернулся первый с караваем твердого хлеба и тарелкой оливок.
Все, можно было приступать к трапезе. Сам хозяин, Квинт Аррунций, тем временем занял место за стойкой и завел разговор со смуглым резколицым темноволосым крестьянином тягучий, как смола, беспредметный разговор о видах на урожай и болезнях овец.
Сабин с натугой ворочал челюстями, пережевывая сыроватое мясо, не забывая забрасывать в рот оливки и прихлебывать вино из кружки.