Ничего, товарищ начальник, ровно ничего. Натан поднялся с колен и сел на стул. Вы, оказывается, схватили этого нечестивца Ураза. Большое дело сделали, товарищ начальник! Он приложил руки к груди. Я рад! До каких пор эти басмачи будут нас мучить?
Разве тебя тоже мучили, а, Натан?
А как же! Просят деньги, золото. Откуда возьму? Беден я, пятеро детей у меня, с женой вместе шесть, все кушать просят. Революция нам счастье дала
Зачем пришел, Натан? прервал его Джура.
Товарищ начальник! Не говорите обо мне разбойнику, зарежет ведь, зарежет, а я тоже человек!
В тюрьме он, как зарежет?
Не знаете его, товарищ начальник, сущий шайтан. Убежит.
Это от меня-то, Натан? удивился Джура.
Простите, товарищ начальник, вы великий человек! Но сбежит он и от вас.
Ураз сам сдался. Мы не ловили, сказал я.
Ураз? Сам? Басмач сам сдался? не поверил Натан. Не смейтесь надо мной, бедным, товарищ начальник.
Правда, Натан, подтвердил Джура. Не веришь спроси у него самого.
Щеки Натана порозовели.
Ах, товарищ начальник! Вы великий человек, я маленький человек, Ураз тоже человек, наверное, кушать хочет. Разрешите, обед принесу, товарищ начальник, Ураз хворый, он плов любит.
Джура рассмеялся.
Ладно, неси.
Натан поклонился и, пятясь, вышел из комнаты.
И ты предлагал его арестовать, а? насмешливо упрекнул меня Джура. Таких, как он, много, надо привлечь их, постепенно перетянуть к нам, на нашу сторону. Тогда тоже, как Ураз, плов кушать будем, поэт
Вошел солдат-конвоир.
Товарищ Саидов, тот вас спрашивает
Кто тот?
Да этот басмач. Я говорю: «Спит, нельзя будить, ночь не спал, тебя, головореза, ловил». А он все свое талдычит и ругается еще: мол, важное сообщить хочу, зови скорее
Джура вышел с конвойным, скоро вернулся, бросил мне с порога:
Вставай, браток, найди Зубова скорее, а я еще с Уразом побеседую
Начальника милиции я нашел у амбара провожал в Тангатапды последнюю арбу с пшеницей. Джура уже ждал нас в кабинете Зубова.
Басмачи готовят нападение на продотряд, идущий в Чадак, встретил он нас новостью.
Откуда сведения?
Ураз сказал. В пятницу обоз должен выйти из Коканда. У Чадака засада Худайберды.
Османов! позвал Зубов.
Вошел конвоир.
Приведи Ураза А не врет он, Джура?
Верю ему.
Уж очень многим ты веришь Как бы не вышло нам боком!
Послушайте лучше, что он предлагает. «Отпустите меня, говорит, я приведу Вам тех, что в засаде. Старший уйгур, Абдуллой зовут. Не ладит с Худайберды».
Конвоир ввел Ураза. Теперь он не прятал, как утром, взгляд, держался смелее. «Решился», подумал я.
Не обманываешь нас, Ураз?
Не люблю обманывать,
Сколько их будет в засаде?
У Абдуллы двадцать человек. Пойдет он пойдут все.
Как узнал, что продотряд выйдет в пятницу?
Худайберды сказал. В Коканде его человек есть. Большой человек. Я раз видел, угощал eгo Худайберды. Но имени и кто такой, не знаю.
Бежать хочешь, а, Ураз?
Жить хочу, глухо молвил Ураз и опустил голову. Потом добавил: Отпустите всех их приведу сюда. Только есть условие.
Какое?
Не сажайте их. Ведь вышел такой приказ, слыхал .
Османов! распорядился Зубов. Уведи.
Конвойный вывел Ураза.
Ну, Джура, что делать будем?
Разреши Костя!
Сбежит потом волосы на себе рвать будем.
И все-таки разреши. Я с группой пойду в Чадак; если Ураз не приведет людей Абдуллы, тронемся в Коканд, навстречу продотряду.
Хорошо, подумав, согласился, наконец Зубов. Только с Кокандом связаться надо будет, пусть отряд укрепят.
Конвоир привел Ураза.
Отпускаем тебя, сказал Зубов. Но если, обманешь, найду и пристрелку помни!
Ураз улыбнулся, оскалил зубы.
Когда он в конюшне седлал хромоногую клячу, мне стало жаль его. Отпускаем на волю, а коня что ж, отобрали? Я кивком показал Уразу; можешь взять своего гнедого. Ураз обрадовался:
Брат, если будет: все хорошо, сам найду для тебя коня. А этого жеребца я и Худайберды не уступил. Тоскует он без меня И, выехав уже на улицу, обернулся и крикнул мне: Эй, милиция! Большое дело сделал! Не забуду твою доброту.
Ураз еще покажет себя, да!
И погнал коня.
Но не получилось так, как хотел Ураз, как хотел Джура. То, что произошло в Чадаке, свинцовой тяжестью легло на мою душу.
Когда мы с Джурой и с нами отряд милиционеров вошли в Чадак, мы увидели у крайних домов двадцать один труп. Двадцать басмачей лежали, расстрелянные, и с ними Ураз.
Случилось это так: узнав от Зубова о предполагавшейся засаде, член Кокандского ревкома Саидхан Мухтаров лично возглавил продотряд. Когда они подошли к Чадаку, навстречу вышел Ураз. «Двадцать джигитов Худайберды согласны сдаться красным, Зубов знает, а Джура-милиция уже выехал сюда с отрядом принять пленных», вот что сказал Ураз Мухтарову. Мухтаров распорядился, чтобы басмачи вышли и сдали ему оружие и коней. Басмачи согласились. Как Ураз уговорил их сдаться никто уже не расскажет. Когда басмачи остались без оружия, Мухтаров приказал связать их; связали и Ураза.
Что ты делаешь! возмутился Ураз. Мы же добровольно перешли к вам!..
В ответ Мухтаров хлестнул его нагайкой по лицу.
И тут только Ураз узнал в нем человека, которого угощал Худайберды. Но было поздно
Обо всем этом услышал я через шесть лет, когда Мухтарова нашли и арестовали.