Долой самодержавие! Да здравствует революция!
Команда была распущена, но не ушло с мостика новое командование крейсера. Командиром «Памяти Азова» был единодушно выбран Нефед Лобадин, руководитель корабельной большевистской организации, помощниками командира Оскар Минес и Петр Колодин. Они совещались, как действовать дальше.
Неожиданно снялся с якоря и пошел
к выходу из бухты минный крейсер «Воевода». На всех кораблях отряда слышали стрельбу на «Памяти Азова», потом увидели красный флаг на его мачте и без труда догадались, что крейсер захвачен восставшими матросами. Командир «Воеводы» лейтенант Гильдебрандт решил рискнуть уйти из бухты, чтобы сообщить в Ревель о случившемся. Но на «Памяти Азова» зорко следили за кораблями, и на мачту флагмана взлетел сигнал:
«Воеводе» встать на якорь».
Тогда двинулся и «Память Азова». Крейсер пошел к выходу из бухты и на ходу поднял сигнал:
«Абреку» и миноносцам следовать за мной».
«Ясно вижу».
Враздрай работают! возмущенно и зло закричали на «Памяти. Азова».
На правом борту крейсера высунулось в амбразуру шестидюймовое орудие. Вспухло облако дыма. Между «Абреком» и «Ретивым» поднялся мощный фонтан воды. И словно ожидая этого сигнала, минный крейсер и миноносцы дали полный ход. Но пошли они не к выходу из бухты, а тоже к берегу. Корабли врезались форштевнями в прибрежный песок, с бортов спустили трапы. Под дулами офицерских револьверов матросы сошли на берег и побежали в лес.
Все было кончено. Крейсер под красным флагом остался один.
Командный состав крейсера собрался в боевой рубке.
Что будем делать? обводя взглядом верных друзей, спросил командир крейсера Лобадин.
Идти в Ревель! без колебаний ответил Оскар Минес. Там нас ждут рабочие. Объединенными силами, с моря и суши возьмем город и присоединим к себе солдат. Царских карателей из Петербурга в первые дни можно не бояться. Эстонские боевики взорвут железнодорожные мосты.
А в Ревеле к нам присоединится «Рига». Я в этом уверен, поддержал Минеса Лобадин. Я тоже за поход на Ревель!..
Под кормой крейсера заклубились буруны. Он лег на курс в открытое море. Только чайки вились за кормой одинокого корабля с красным флагом на мачте.
«РИГА» ПОКАЗАЛА КОРМУ
Молчат! Молчат как рыбы! безнадежно развел он руки. Свеаборг молчит, Кронштадт молчит, «Цесаревич» и «Слава» молчат, минный отряд в Гельсингфорсе молчит!
А «Рига», как «Рига»? нетерпеливо поднялся Лобадин.
И «Рига», Нефед Лукьяныч, молчит, как проклятая!
После тяжелого молчания заговорил Петр Колодин, исполнявший обязанности старшего офицера:
Дело будет серьезнее, чем думали. Поэтому давайте обсудим, как поступим с оставшимися на крейсере офицерами. Враги ведь!
Комитет уже решил. Офицеров не трогать, их судьбу решит позднее революционный суд, ответил Оскар Минес.
Офицеры первые начали стрелять в матросов: Захаров, Соколовский, Зборовский. Ладно! Коли комитет решил так, перетакивать не будем. Но есть еще и кондукторы, а их даже не заперли в каютах.
Как они себя держат? спросил Лобадин.
Как кулаки на деревенской сходке. Кучкой держатся, матросов чураются. Вспомните, товарищи, сколько вреда принесли шкуры кондукторы в Севастополе и на «Потемкине».
Ты, Петя, кондачок любишь. А тут дело серьезное, недовольно возразил Лобадин. Надо поговорить с ними, прощупать.
Щупайте! рассерженно отмахнулся Колодин. Только они, извиняюсь, не куры-несушки.
Доверчивость и гуманность простых русских людей, матросов, вскоре погубила их.
Переговорная трубка на мостике заурчала.
Рубка слушает! крикнул Лобадин.
Выходим на створ ревельских маяков! донесся из трубки голос рулевого Мундштукова, теперь штурмана крейсера. Начинаем поворот на Ревель!
Поворачивайте! ответил Лобадин. И передай, Алеша, сигнальщикам, чтобы зорче смотрели. Ищите «Ригу»!
Командиры
поднялись на мостик. А палуба крейсера уже была забита матросами. Все чувствовали, что приближается решительный момент. Открылся заросший соснами остров Нарген у входа в ревельскую бухту. Отсюда до Ревеля час хорошего хода. Как-то встретит восставший корабль рабочий Ревель? И где-то близ острова проводит учебные стрельбы «Рига», готовая присоединиться к революционному крейсеру.
«Рига»! вдруг закричали на палубе. Взлетели бескозырки, загремело «ура».
Но куда же она идет? Обогнув южный маяк Наргена, «Рига» начала уходить за остров, на запад, а не на юг, в Ревель.
Почему «Рига» уходит? встревоженно посмотрел Оскар Минес на Лобадина. Нужно ее догнать!
Догоним! Обойдем остров с севера и ляжем на пересечку курса «Риги»! ответил Лобадин.
Всех, и на мостике и на палубе, шатнуло от крутого поворота «право на борт». Крейсер весь дрожал от мощной работы машин. Вот и бело-красный маяк на северной оконечности острова. Тут азовцы снова увидели «Ригу», вернее ее корму. Винты уходившего корабля бешено работали.
У нас ход семнадцать узлов, у «Риги» двадцать! сказал безнадежно Мундштуков. Командуй, Нефед, поворот!
Лобадин приказал повернуть и идти на Ревель, На палубе подавленно молчали.