Это же огромная сила! воскликнул Минес. Собрание продолжалось.
А в это время Тильман докладывал торопливо пристегивавшему палаш и револьвер старшему офицеру крейсера капитану 2-го ранга Мансурову:
В таранном отсеке собрались. Бунт готовят!
Мансуров замысловато по-матросски выругался и вылетел из каюты.
Собрание вынесло решение поручить комитету сейчас же, немедленно разработать детальный план восстания и самое позднее через час сообщить его партийцам. А пока всем, кроме комитетчиков, выйти на палубы. В отсеке было невыносимо душно, кое-кому стало даже дурно. В этот момент влетел матрос:
Полундра! Сюда Мансуров топает!
Словно по боевой тревоге колоколов громкого боя, матросы бросились к горловине отсека и разбежались по палубам. И когда появились капитан 2-го ранга Мансуров и вахтенный начальник, отсек был пуст. Но Мансуров уже узнал от Тильмана, что на корабле есть посторонний человек. Он вызвал караул и пошел по жилым палубам. На одной из коек лежали два человека. Один был знакомый Мансурову матрос, второго он не знал.
Ты кто такой? послышался строгий вопрос.
Кочегар номер сто двадцать два.
Нет у нас такого, засмеялся Мансуров. Взять его!
Минеса схватили и обыскали. Нашли заряженный браунинг и запасную обойму. Арестованного отвели в офицерскую ванную комнату и поставили четырех часовых, в число которых попросился Тильман. Дверь в ванную оставили открытой, а часовым было приказано заколоть арестованного при малейшей попытке к бегству.
ДЕЙСТВОВАТЬ ПО-ФЛОТСКИ!
Не теряй время, командуй! вырвалось нетерпеливо У Петра Колодина. Упустим время,
и нас брезентом накроют, как потемкинцев!
Значит, решили! свободно и легко вздохнул Лобадин. Действовать по-флотски! Все за одного, один за всех!
Трави до жвака-галса! Ура! подкинул бескозырку веселый Степа Гаврилов. Да здравствует наша родная, самая красивая, самая желанная революция!
На верхней палубе щелкнул вдруг револьверный выстрел. Сверху из люка кто-то крикнул:
Лейтенант Захаров застрелил матроса! Ребята тоже не стерпели по башке прикладом Богу душу отдает!
В ружье! крикнул Лобадин. Выключай свет! В темноте нам виднее! Ребята, за мной!
Крейсер погрузился в темноту. Выбегая на палубу, Лобадин услышал за собой топот матросов.
С тремя партийцами он бросился выручать Минеса. С фонариками в руках они вбежали в коридор. Дверь в ванную открыта, караула нет, в дверях Минес.
Оскар! бросился к нему Лобадин. Они крепко обнялись. У порога ванной лежал мертвый Тильман со штыковыми ранами в груди.
Кто его? спросил тихо Лобадин.
Караульные, прежде чем убежать,
На верхней палубе гремели револьверные и винтовочные выстрелы.
Выбежав на палубу, Лобадин крикнул:
Ребята, без крови! Бери офицеров в плен!
Они нас в плен не берут!.. В упор стреляют! закричали в ответ матросы.
Выстрелами сверху, через люки, матросы гнали офицеров в кают-компанию. Убит был вахтенный начальник Зборовский, тяжело ранен Мансуров и командир крейсера капитан 1-го ранга Лозинский. Офицеры панически метались по внутренним помещениям юта. Наконец, поняв, чего от них хотят, они ринулись толпой в кают-компанию и на кормовую батарею.
Все! вытер со лба пот Степа Гаврилов. Драконы в клетке! Он опустил винтовку.
Но ему пришлось тотчас же взять оружие на изготовку. С кормы закричали:
Драконы бегут! На паровом командирском катере!
Офицеры бежали через кормовой адмиральский балкон, сообщавшийся с кают-компанией. Матросы забыли о балконе. Офицеры уже спустились в катер. Забурлил винт, катер начал пятиться от кормы крейсера.
Катер к борту! крикнул в мегафон Лобадин.
Но катер прибавил обороты и разворачивался носом к берегу. С палубы загремели винтовочные выстрелы.
Нельзя их выпускать! крикнул Лобадин. Комендоры, к орудию!
Бортовой «гочкис» выплюнул пламя. Близ левого борта катера взметнулся фонтан. Второй выстрел Катер качнуло, он стал зарываться носом. Снова два выстрела один за другим. Снаряды легли по бортам катера, и он застыл на месте. Офицеры начали прыгать в воду и побрели вброд к берегу. «Гочкис» сделал еще три выстрела подряд. Но офицеры уже добрались до берега и скрылись в лесу.
Убежали с крейсера не все офицеры. Загнанных в кормовую батарею там и заперли, отобрав у них оружие. С ними был поп Клавдий. Но часа через два попа выпустили и даже разрешили ему свободно ходить по кораблю.
Над морем занималась заря. Наступал новый день, 20 июля 1906 года.
Утром этого дня Николаю II подали телеграмму. Царь удивленно округлил белесо-голубые глаза. Телеграмма была послана из неведомой эстонской деревушки Колга. Содержание ее было коротким:
«Команда крейсера «Память Азова» взбунтовалась. Убит командир и пять офицеров. Крейсер в руках мятежников».
«Повелеваю немедленно привести в повиновение команду крейсера «Память Азова». В случае необходимости потопить его».
СЛЕДОВАТЬ ЗА МНОЙ!
На флаг и гюйс смирно!
Горнист заиграл сигнал, его подхватила дробь барабанов. Из-за ходового мостика медленно поднялся красный флаг. На шканцах раздался могучий клич сотен глоток: