А мои вещи?
Все у завсклада.
Понятно. А награждение?
Ну я уж думал ты не спросишь. Думаю скоро. Как только сообщу, что ты очнулся, будут решать.
Понятно. И что теперь будет?
Ты как себя чувствуешь?
Спать хочу.
Я не о том, разговор с корреспондентами выдержишь?
Конечно.
Ну тогда завтра-послезавтра жди. Ставкой решено осветить твой подвиг. Бой нашего аса против десяти немецких это очень сильно. Так что готовь речь. Я завтра днем приду к тебе, обсудим ее.
Хорошо, сладко зевнув, ответил я.
Как только особист вышел я накрылся одеялом, стараясь не шевелиться, и вспомнил о прадеде. Мы действительно были очень похожи.
Он был летчиком. Закончил войну гвардии капитаном, комэском в штурмовом полку. Начинал на истребителях, а закончил на илах. Но не это было странным. Уж я то знал, он мне сам рассказывал, что до конца сорок второго, он был инструктором в летной школе по боевому пилотированию, где получив звание младшего лейтенанта, все-таки добился отправки на фронт. Так что я никак не ожидал его увидеть на фронте в сорок первом. Как же я все-таки изменил историю, раз произошло такое?
Утром, меня осмотрела группа врачей всех возможных специальностей. Там даже был гинеколог, по совместительству стоматолог, который быстро осмотрев мои зубы, сказал, что все в порядке. Я его осмотр воспринял скептически, но не запретил, поизучав некоторое время мою пломбу на одном из коренных зубов, приговаривая:
Чудесненько-чудесненько. Миленько.
Кто делал? судя по всему, пломба его изрядно заинтересовала.
Пришлось быстро сочинить историю, про незнакомого врача, который поставил ее. Врач отвязался, но в дальнейшем заскакивал ко мне периодически, осматривал зубы. Что-что, а с ними у меня было все в порядке кроме этой злосчастной пломбы зубы были ровненькие, белые, результат работы профессионального стоматолога. Родители кучу бабок вбухали в них, что позволило спокойно улыбаться, не стесняясь неровных зубов, как было ранее, в детстве.
Почти час врачи кружились надо мной, осматривая и записывая что-то в историю болезни. Наконец эта утомительная процедура закончилась и что-то обсуждавшие врачи вышли, предоставив работу медсестрам, и все началось по новой. Три медсестры стайкой кружили вокруг меня, ставя уколы и давая таблетки. Взяв несколько анализов, они также вышли.
Как тяжело день-то начался, пробормотал я, проводив их взглядом.
Эй, а завтрак? крикнул я вслед.
Через десять минут усе будет, сказала заглянувшая санитарка.
Тогда ладно, а то я думал, забыли про меня, пробурчал я. Все кто болеет становятся такими несносными, за собой я такого не замечал, но все бывает в первый раз в жизни.
День до обеда пролетел молниеносно, меня не трогали, так что я отдыхал, читая «свежую» газету недельной давности. Среди списка награждений моей фамилии не было, но своих я нашел, хорошо, что хоть их не обошел дождь наград. А вот про мой бой, там было все, так как выпуск был дополненный, как гласил заголовок. Видимо прошлой выпуске статья была общая, а в этом уже дополненная, увеличенная.
Вот и почитаем, что тут пишут, пробормотал я, разглядывая фотографии.
Статья была интересная, даже для меня. В принципе ничего так написано, кое-что неправильно, как-то, что я очнувшись когда меня вытаскивали из кабины самолета пробормотал: «Товарищ командир задание выполнено» и потерял сознание. Это был явный вымысел корреспондента. А вот бой был описан довольно грамотно, видна рука специалиста, похоже, корреспондент с фамилией Андреев нашел грамотного профи. Были вставки от подполковника Шредера, как его привезли в штаб фронта, и где он давал показания. Много что было. Упомянули даже про разбившийся восьмой «мессер» при заходе на посадку.
В общем, профессионально написанная статья про героя-летчика. Можно было бы возгордится, но нечем. Тут можно сказать одним словом, я в том бою дрался насмерть, решив для себя, что не отступлю. В общем, там я умер. Так решил для себя перед началом боя, и это помогло. Ни страха, ни каких других чувств, в том, уже известном на всю страну воздушном бою я не испытывал. Решив для себя: «Или я их, или они меня, другого не будет! Не отступлю!»
Именно поэтому я не боялся атак «мессеров» смело поворачивая им на встречу и встречая огнем, не обращая внимание на то, как на плоскостях и корпусе появляются все новые дырки, главное для меня было уничтожить как можно больше гитлеровцев. То, что я дрался с легендарной в мое время группой полковника Шредера, удивило меня. Если бы я знал до боя, шансов бы у меня не было. Совсем. Но я не знал, похоже, это и спасло, не погиб, выжил. Фото на обратной стороне заинтересовало меня. Там было командование моей дивизии. Около десятка командиров позировало перед камерой. С интересом я посмотрел на заголовок статьи.
О как! «Успешный налет нашей авиации на крупный железнодорожный узел сорвали планы подготовки немецко-фашистских войск к крупному наступлению!» вслух прочитал я.
Статья была интересная. Если отбросить мусор, то получалось группа наших бомбардировщиков примерно в тридцать машин, на рассвете налетела на этот узел, и смела бомбами все что только можно. Корреспондент написал, что с задания не вернулся только один самолет сбитый зенитками, это была явная ложь. Число можно смело увеличить раза, как минимум, в три. Думаю, не меньше пяти не вернулось. Уж я-то знаю, навидался, и как действуют немцы в таком случае, осведомлен прекрасно.