Тесто для них Бенито готовил, вероятно, тем же первобытным способом, что и древние
майя. Пеклись лепешки прямо на листе жести быстро и еще быстрее съедались, но сначала зерна приходилось не меньше часа отмачивать в известковой воде.
Приготовив завтрак, Бенито оглашал лес зычными криками:
Arriba!
Поеживаясь от утренней сырой свежести, все усаживались у костра и принимались за еду. Рабочие-индейцы, к зависти Андрея, который никак не мог этому научиться, быстро и ловко завертывали остро наперченную фасоль в горячую лепешку и отправляли в рот, не нуждаясь ни в ложках, ни в вилках. Потом пили кружками крепчайший и густой от обилия сахара кофе.
Неугомонный Бенито успевал тем временем осмотреть каждого мула, смазать им ранки на стертых холках. Навьючивал он груз сам, не доверяя этого важного дела никому и покрикивая на лопоухих упрямцев:
Vaya!
Он вообще разговаривал с мулами, как с людьми. И порой, потеряв заросшую тропу, обращался к ним за помощью:
Busca! Oye, busca!
Позавтракав, отправлялись в путь. Снова сверкали мачете, прорубая дорогу. Снова за одежду цеплялись ветви и сыпались с них муравьи и клещи. Снова тучами вились над головой москиты, норовя добраться до тела и заразить человека, осмелившегося вторгнуться в этот дикий мир, губительной лихорадкой.
И когда на третий день они добрались, наконец, до цели своего путешествия, слова Стефенса оправдались еще раз.
Вот мы и прибыли, сказал, отдуваясь, профессор.
Андрей посмотрел на него с недоумением. Впереди и вокруг был все тот же лес. Почему же караван остановился?
Куда прибыли? спросил неуверенно Андрей, озираясь вокруг.
В бывший город, в самый его центр, ответил невозмутимо Альварес и добавил, явно наслаждаясь недоумением Андрея: Вы же стоите на главной площади. Неужели не видите?
Андрей снова огляделся по сторонам и теперь увидел среди зелени по краям лужайки, на которую они выехали, глыбы белого камня. Они окружали лужайку, как бы очерчивая ее границы. Значит, их установили здесь, в лесной чащобе, человеческие руки
Неужели когда-то эта лужайка была в самом деле городской площадью?!
За каменными глыбами среди зарослей и древесных стволов тоже что-то белело. Андрей вгляделся пристальнее
Это был дом, какое-то здание, низкое, приземистое, прямоугольное, словно вросшее в землю. А вон там второе, третье!
Странное чувство охватило на миг Андрея. Это было невероятно, но то, что он видел перед собой, чем-то вдруг напомнило ему родной Ученый городок! Он не сразу понял, в чем сходство, а потом догадался: так же, как и в Ученом городке, белели среди листвы каменные стены, дома прятались среди леса, хотя и совсем иного, чем дома, густого, непролазного, насыщенного пахучими влажными испарениями.
И лес этот не был уютным и мирным. Джунгли здесь вторглись, ворвались на городские площади и улицы, густо оплели и задушили дома гибкими лианами, разрушили каменные стены пружинистыми корнями.
Андрей подумал об этом, и сразу минутное сходство с живым, кипучим, деловитым Ученым городком развеялось, пропало, словно наваждение. Теперь он видел лишь то, что в самом деле было перед глазами: остатки полуразрушенных стен, источенные временем и дождями каменные ступени, груды развалин посреди наступающих тропических зарослей.
Рабочие под
руководством Франко и Бенито стали разбивать лагерь, а профессор повел Андрея осматривать город.
Главная площадь переходила в пологие, насыпные террасы, на которых располагалось девять зданий. Некоторые дома превратились в груды камня. От других сохранились стены. Но три здания стояли почти нетронутыми, только сквозь их крыши проросли вековые деревья.
Это храмы, пояснил Альварес. Полюбуйтесь на барельеф.
Он показал на сохранившийся кусок резной притолоки над дверью. На барельефе был изображен забавный длинноносый божок в головном уборе из пышных перьев. Одна нога у него поджата, как у цапли, а за другую ногу в форме змеи божка держала чья-то рука. От нее сохранилась только кисть, все остальное обрушилось.
Видимо, это жезл-дароносица, пояснил профессор. Его держал в руке жрец, изображение которого, к сожалению, не сохранилось.
Выше по карнизу тянулся длинный ряд скульптурных черепов с оскаленными зубами. Это зловещее украшение не удивило Андрея. Он знал, что у древних майя череп был символом не смерти, а, наоборот, победоносной жизни.
Андрей заглянул в дверной проем, зияющий таинственной чернотой.
Возьмите фонарь, там темновато, профессор подал ему электрический фонарик.
Андрей зажег его и отшатнулся от двери.
Сводчатый потолок был сплошь покрыт массой летучих мышей. Вспугнутые светом фонарика, они дрожали и шевелились, поводя во все стороны хоботками, похожими на поросячьи пятачки.
Заходите, не бойтесь, подтолкнул Андрея профессор. Они безобидны, днем их отсюда не выгонишь.
С опаской поглядывая на потолок и неуверенно, как слепец, нащупывая ногами обломки камней, Андрей пошел вперед.
Одна небольшая комната, другая. Голые, растрескавшиеся стены. Только в одном месте сохранился кусок какого-то едва различимого алебастрового рельефа.