Незнакомец появился у гондолы несколькими минутами позже назначенного времени.
Однако вы не заставляете себя ждать, сказал он. Я этим очень доволен; ваш брат гондольер вообще народ не особенно аккуратный.
Франциск отвел весла к носу лодки и повернулся спиной к пассажиру, так что вопросы незнакомца поневоле должны были относиться не к нему, а к Джузеппе, стоявшему ближе к незнакомцу; случилось именно так, как ожидал Франциск. Незнакомец обернулся к Джузеппе и начал беседовать с ним.
Я не могу разглядеть ваши лица, но, судя по вашему виду, вы, должно быть, еще очень молодые люди.
Мне двадцать два года, сказал Джузеппе, а мой брат на год моложе меня.
А как вас зовут?
Джованни и Беппо Морани.
А лодка эта ваша собственная?
Да, сударь. Наш отец умер три года назад и оставил нам ее в наследство.
А где вы обыкновенно стоите с гондолой?
Везде, сударь, где придется! Иной раз бывает выгоднее одно место, другой раз другое.
Где же вы живете?
Можно сказать, сударь, что мы нигде не живем. Когда наступит ночь и у нас не предвидится работы, то мы привяжем лодку к какому-нибудь колу, завернемся в наши плащи и спокойно спим в лодке. Денег за это не надо платить, и мы чувствуем себя отлично.
Значит, вы копите деньжонки?
Да, откладываем понемногу. В один прекрасный день мы, вероятно, женимся, и тогда нам нужны будут деньги, чтобы прокормить наших жен. Кроме того, случается, что мы полениваемся и на время бросаем работу. Надо же когда-нибудь и нам доставить себе развлечение.
Не согласились бы вы наняться к кому-либо в услужение?
Нет, сударь. Мы хотим быть сами себе господами, захотим, повезем пассажира, не захотим не повезем; делаем то, что нам хочется.
Значит, у вас нет определенного места стоянки, где бы я мог всегда найти вас?
Нет, сударь, но мы всегда можем вас встретить на условленном заранее месте, если вы дадите нам знать вовремя.
Как же я могу дать вам знать, сказал с досадой пассажир, когда я не знаю, где вас
можно найти?
Джузеппе замолчал, как будто обдумывая что-то.
Если бы ваша милость написали цифрами час, в который мы вам нужны, на подножии колонны дворца на углу Пьяцетты, то мы почаще ходили бы туда днем и посматривали, нет ли там какой-либо надписи.
Вы, значит, умеете читать и писать? спросил пассажир.
Нет, сударь, мы только цифры разбираем. Цифры нам необходимо знать, а то как же мы будем узнавать часы? Мы разбираем цифры на солнечных часах, а уметь читать и писать вовсе и не требуется таким беднякам, как мы.
Пассажир, по-видимому, удовлетворился этим ответом. Во всяком случае, они знали цифры на солнечных часах, и этого было достаточно, чтобы он мог условливаться с гондольерами.
Хорошо, сказал он, когда я вас отпущу, то я, вероятно, назначу час, в который вы мне будете опять нужны, в случае же какой-нибудь перемены я напишу вам на условленной колонне тот час, в который вы должны будете поджидать меня на условленном месте. Больше они не проронили ни одного слова до тех пор, пока гондола не причалила к тому месту, где они остановились в прошлый раз.
Я опять пробуду здесь столько же времени, как в последний раз, сказал незнакомец, вылезая из гондолы.
Франциск не мог устоять против искушения последовать за ним и осторожно стал прокрадываться в некотором расстоянии от него. Предположения Франциска оправдались: незнакомец направился не к селению, но прошел недалеко от берега по краю острова. Вдруг Франциск услыхал удары весел, и вскоре в песок врезалась гондола как раз между ним и незнакомцем. Франциск лег на землю, чтобы его не могли увидеть. Из гондолы вышли двое мужчин и пошли по тому же направлению, куда направился незнакомец. Франциск осторожно сделал маленький обход в сторону из опасения, чтобы его не заметили поджидавшие своих пассажиров гондольеры, а затем поспешил за тремя едва видными в темноте мужчинами. После того как они прошли около четверти часа по окраине острова, они свернули в сторону от берега и остановились перед мрачным строением. Франциск слышал, как они постучали в дверь хижины, потом до слуха его долетел какой-то шепот, как будто кто-то обменивался вопросами и ответами. Затем все вошли в хижину, и дверь захлопнулась за ними.
Когда Франциск, выждав несколько минут, добрался до этого места, то очутился перед развалившейся хижиной, стоявшей между двух песчаных бугров. Окна были закрыты ставнями, и изнутри не проникало даже луча света.
Осторожно обошел Франциск вокруг хижины, присел на корточки в углу у двери и стал выжидать.
Вскоре он опять услыхал приближавшиеся шаги; какая-то темная фигура трижды постучалась в дверь, и на этот стук откликнулся изнутри чей-то голос.
Кто там?
Добрый друг!
Пароль?
Месть врагу!
Франциск, напряженно прислушиваясь, услыхал шум, как будто отодвигали задвижку, дверь открылась и тотчас же опять закрылась за вошедшим.
Явились еще четыре новых лица, и каждый раз из хижины задавались те же вопросы, на которые следовали те же ответы, а потом опять все затихало. Франциск растянулся на песке и своим кинжалом начал сверлить дыру в деревянной стене хижины; бревна ее были такие ветхие, что легко поддавались его усилиям.