Да, пан Ковальски спохватился сержант, уж простите, но я встречаю земляков реже, чем хотелось бы, а тем более ваша судьба и судьба
ваших родителей
Давайте документы оформим, пан Новак, чуточку успокоившись, переехал на бюрократические рельсы, есть у меня, знаете ли, возможности
Он развил очень бурную деятельность, заполняя кучу бумаг, выбегая из своего кабинета и забегая назад, чтобы схватить Ежи за руку и потащить с собой, знакомя с поляками, французами и (вовсе уж неожиданно!) ирландцами.
месье Георг Ковальски, сын одного из наших польских героев, месье Леблан
Очень приятно, месье, пожимается очередная рука, короткий разговор, и снова
Да, да! уверенно кивает месье Новак, вцепившись в писаря с капральским званием, По особому списку, да
Оглянувшись на Ежи, пан Новак быстро-быстро заговорил на французском, поминая какие-то долги
Месье лейтенант, месье лейтенант! завидев офицера, пан Новак замахал рукой, с зажатой в ней пачкой бумаг.
Ждите, пан Ковальски,- повелительно бросил он, повернувшись к попаданцу, Месье лейтенант
Лейтенант, немолодой парижанин, выдернутый откуда-то из глубокого резерва, курил, молчал, и слушал подчинённого, а потом, смерив Ежи Ковальски взглядом, кивнул
и всё закрутилось снова, но уже на более высоком уровне.
Бог весть, как так вышло! Быть может, пан Новак оказался достаточно убедительным и авторитетным? А может, манеры бывшего лакея, выдрессированного, как не каждый дворянин, сыграли свою роль? В общем
и знакомства с офицерами, в том числе не только французскими, и рекомендательные письма, и документы всё ему дали по высшему разряду, и так, как он не смог бы и мечтать.
Но
попаданец понял, что теперь он Ежи Ковальски, и это отчасти удобно, а отчасти
обязывает, и очень, очень сильно! А как с этим быть, и стоит ли оставаться паном Ковальски, или, может быть, безопаснее примерить шкуру Моисея Израилевича Гельфанда, Бог весть! Или Б-г
а утром следующего дня был трюм транспортного судна, отправляющегося во Францию, и место в нём среди прочих пассажиров не слишком уютное, не слишком
но зато полный набор документов, рекомендательных писем, адресов, и все его вещи, в целости и сохранности.
А думать о том, что за всё это придётся расплачиваться право слово, а стоит ли Ведь если что-то и будет, то потом, а ему надо выжить здесь и сейчас!
не так ли?
Глава 1 Все будет хорошо!
Матрос совсем ещё молод, отчаянно носат, ещё более отчаянно прыщав, физиономия его едва начала обрастать неровным разномастным волосом, и, наверное, своей грубостью он компенсирует неуверенность в себе и
но впрочем, плевать.
Выбравшись из затхлого, едва освещённого трюма на палубу, Ежи вдохнул портовый воздух полной грудью, и, чёрт подери, никогда ему так вкусно не дышалось! Не чтобы портовый воздух Руана наполнен изысканными ароматами, но после трюма, и так-то затхлого, да вдобавок, дополненного за время плаванья нотками рвоты, мочи, немытых тел и обкакавшихся детей, запахи порта такие вкусные, что куда там лесному санаторию в горах!
и да, это ещё и запах свободы! Непонятно пока, как сложится дальнейшая жизнь, и сложится ли она во Франции, но здесь, чёрт подери, рабства нет, и это уже ах какой весомый плюс
Поторапливайся, мамаша! прыщавый юнец прицепил несколько скабрезностей выползшей из трюма некрасивой, рано увядшей молодухе, обвешанной детьми и узлами. Та, не зная языка, но понимая, что обращаются к ней, улыбнулась вопросительно и застенчиво, оказавшись неожиданно очень милой.
Вот это шлюха! громогласно восхитился юнец, привлекая внимание, Поль, глянь
И он, улыбаясь и глядя женщине в лицо, очень подробно объяснил ей где, как и в каких позах он её драл, дерёт и будет драть.
Попаданец поморщился, но заступаться не стал спасибо, учён.
Отвернувшись, он прошёл к трапу и спустился на раскачивающуюся землю, присоединившись к остальным мигрантам, столпившимся на пристани блеющей овечьей отарой в ожидании пастуха.
Месье Георг, вы не знаете, нас здесь кормить будут? путая русские, французские и немецкие слова, обратился к нему один из нервничающих финнов, немолодой хуторян, вляпавшийся в неприятности и решивший сбежать от них на чужбину.
Та-а, херр Ежи, вы не могли бы ска-азать этим тостойным госпота-ам начал тянуть многодетный
эстонец, обременённый болезненнойблеклой женой, выводком ещё более блеклых дочерей и синдромом тревожности.
Ванька, то бишь Ежи, вздохнул, чертыхнувшись про себя. Во всей этой пёстрой трюмной компании свободный французский только лишь у него, да и то с оговорками. Ещё двое могут, с немалым трудом продравшись через завалы и пропасти в памяти, построить громоздкое и несуразное лексическое построение, но не факт, что француз его поймёт! И уж совсем вряд ли эти знатоки поймут ответившего им француза