В общем, Серега понял «такой хоккей нам не нужен!». Тут подоспел перестроечный Указ о приравнивании трех лет обучения в военном училище к сроку срочной службы. Отчислялся Елизаров из училища тягомотно и не быстро. Пришлось превращаться из приличного и даже местами бравого курсанта, в самовольщика, гуляку, начинающего пьяницу и бабника. Хотя «в бабника» в общем и целом даже нравилось, но вот все остальное с души воротило. Отчислившись и вернувшись домой, выдержал тяжелый и по-мужски резкий разговор с отцом, поболтался по родному городу, получил военный билет, подумал, а затем, созвонившись с двоюродным дядькой, работавшим в Омске на судоремонтном заводе, рванул к нему в поисках работы и смысла жизни.
С трудоустройством никаких проблем не возникло, хотя сначала были какие-то непонятки с квотами на прописку в режимном городе (в Омске тогда был ряд вполне себе ударно работающих оборонных предприятий). Но утряслось все довольно быстро, и, получив комнату в рабочем общежитии, Серега оттарабанил навигацию на рейдовом катере, выполняющем внутрипортовые работы.
Затем, купившись на рассказы об интересных рейсах на север, в Обскую губу, про «море рыбы, икры и прочих неплохостей» (да и существенную прибавку к зарплате, чего уж там скрывать!), вторую навигацию отходил рулевым-мотористом на «двухтысячнике». Вроде все неплохо с зарплатой так и вовсе хорошо (мать с отцом успокоились, полагая, что Серега нашел свое), но Елизарова точила мысль, что, убежав с ВМФ в речфлот, он фактически сменил хрен на редьку.
Тем временем личная жизнь потихоньку тоже менялась. Веселые дружеские походы по многочисленным женским общежитиям (как учебных заведений, так и предприятий города), довольно резко пошли на убыль, стоило лишь Сереге познакомиться с Ириной, студенткой пединститута.
Стройная, симпатичная и далеко не глупая девчонка «охмурила» (как потом, через много лет, смеялся Сергей) бравого бабника-рулевого разговорами о литературе, стихами (коих знала множество филолог же, как иначе!), а в уединении в своей или Серегиной «общажной» комнате ярким, потрясающим сексом. В общем, Серега «спекся», и, когда Ирине пришла пора распределяться, он без лишних раздумий уволился с флота и поехал с ней к месту ее будущей работы. Так сказать голова есть, руки вроде бы тоже не из ж**пы растут, так что найдем где работать и как жить. Перед убытием к месту работы Ирины, они, оповестив заранее родных с обеих сторон, приехав к ее родителям, быстро организовали и сыграли свадьбу.
Семнадцать лет они прожили в одном из райцентров Омской области Ирина работала в школе, Серега же, недолго помыкавшись, принял предложение тогда еще работавшего райкома комсомола и по путевке этой, вскоре умершей организации,
пошел служить в милицию.
Начинал постовым, потом отучившись заочно в школе милиции, участковым, затем следователем. Родилась дочь, выросла, уехала учиться в Омск и там осталась, выйдя замуж. И теперь самым светлым и любимым существом для Сергея стал внук Егор, маленькая, розовощекая, кудрявая, светловолосая почемучка. Жаль, что привозят его к деду с бабкой нечасто.
Отношения с дочкой все больше становились сложными по всему судя из-за зятя. Нет в целом парень был неплохой, и как муж не из худших. Спиртным не увлекался, относился к дочери и внуку явно хорошо. Но чем дальше, тем больше Сергей не понимал ни зятя, ни дочь.
Будучи каким-то предпринимателем, зять не занимался чем-либо определенным то одно у него, то другое. На вопрос Сергея не лучше ли выбрать более или менее свободное окно в бизнесе и упереться в его развитие, зять отвечал, что сейчас так нельзя прогоришь, нужно стараться одновременно вести два-три направления деятельности.
Вот только получалось у него то густо, то пусто. Причем, когда густо дочь с зятем затевали какие-то поездки то по Европе, то к южным морям, то меняли машины. А вот квартиры у них все не было, мотались по съемным углам. Такое отношение их к жизни, Сергея раздражало. Жена успокаивала, посмеиваясь «Стареешь, наверное, вот и ворчишь».
Со здоровьем Елизарова в последнее время стало заметно хуже и если гипертония «поселилась» в нем давно, то боли в сердце, все учащавшиеся, заметно беспокоили.
«Наверное, пора уже Не вечно же молодым и здоровым быть «И ходите здоровый, как матрозззз». Мда».
В свои сорок семь, Сергей Елизаров уже пережил инсульт, который 7 лет назад и привел к его увольнению из рядов доблестной российской полиции (пардон тогда еще милиции). Отработав в отделе милиции городка (точнее даже села городом этот населенный пункт все же значился лишь номинально) 17 лет, карьеру Елизаров не сделал. Дослужившись до должности старшего следователя следственного отделения ГОВД, будучи майором юстиции, и в принципе заработав репутацию неплохого, вдумчивого следователя, тем ни менее у начальства слыл работником неудобным по привычке задавать «глупые» вопросы ни ко времени и не «по существу». Причем задавал он их, как правило, в отношении вещей вроде бы и правильных, но уж очень неудобных, прежде всего для начальства. И ведь знал же Елизаров это за собой, да и коллеги-приятели, не один раз говорили что-то вроде: «Да уймись ты, наконец! Ведь не изменишь ничего, только снова «наскребешь на свой хребет». Но нет снова «ляпнет» по случаю, толком не подумав, и снова неприятности готовы.