Спасибо, что скачали книгу в
ДИКИЙ ЛУК
День был ясный, солнечный и теплый. Всем было хорошо. Кто загорал, кто купался, а мы с братом на широком зеленом лугу возле реки искали в траве дикий лук и ели его. Неожиданно раздался крик: Держите его! Держите его!.. И тотчас я увидел, что мимо нас, тяжело дыша, не оглядываясь, бежит какой-то человек, а за ним бегут еще двое.
Держите его!
Отец мой быстро выплыл из воды и, в чем был, тоже побежал за неизвестным. Стой! закричал он. Стой! Стой! Человек продолжал бежать. Тогда отец, хотя оружия у него никакого не было, крикнул вдруг: Стой! Стрелять буду! Неизвестный, по-прежнему не оглядываясь, прекратил бег и пошел медленным шагом Все это поразило меня, и впервые на этой земле мне было не столько интересно, сколько тревожно и грустно. Но давно это было.
ОТРЫВОК ИЗ ПОВЕСТИ
Я присутствовал при рождении блестящих мыслей и полностью солидарен с вами, начал Петя опять напыщенным языком, полагая, что именно такой способ изложения мыслей есть признак ума, а о колхозах я тоже часто думаю! продолжал он. Перед моим мысленным взором всегда стоят мужественные образы тружеников и тружениц сельского хозяйства. Верите, читаю иногда сводки и просто поражаюсь, как это можно столько молока надоить от одной коровы!
Устав от долгой ходьбы, они сели отдохнуть на скамейку под двумя маленькими полярными деревцами сосенкой и березкой. Петя по давней привычке машинально потянулся к березке, чтоб отломить ветку. Таня с глубоким укором посмотрела на него, и он, опомнившись, отдернул руку. будто от огня.
Извините. Сейчас я расскажу вам о моих славных боевых друзьях, о нашем, так сказать, родном доме корабле, и о вечно бушующем полярном море, колыбели нашего мужества
Петя приготовился произнести яркую речь. Таня приготовилась слушать, хотя уже и улавливала какие-то неискренние, искусственные нотки в выражениях и в голосе моряка.
Но им помешали.
Недалеко от них, у подъезда какого-то служебного здания пожилая женщина нагружала в кузов автомашины тяжелые рулоны бумаги. Увидев отдыхающего матроса, она обратилась к нему с просьбой:
Сынок, помоги-ка мне, старой. Никак не управлюсь. Петя недовольно поморщился. Он был близок к своей окончательной цели получить от девушки заверение в дружбе. И вот, пожалуйста! «Черт возьми! раздраженно подумал он.
Какая некультурная старуха! Темнота! Не понимает, что все дело может нарушить». Он сделал вид, будто совершенно ничего не слышал, и чрезвычайно вежливо попросил у Тани разрешения покурить. Но наивная женщина повторила просьбу:
Помоги, сынок!
Это было уже слишком! Шандура вспыхнул. От негодования его лицо покраснело. Он поднялся и демонстративно грубо отчеканил:
Простите! Не могу! Некогда! Очевидно, найдя такой ответ недостаточно убедительным, с безжалостной иронией добавил:
Приходите завтра на это же место в это же время, если будете живы, приносите ваши рулоны, и я покажу вам, как надо работать! Пардон, мадам!
Бедная женщина открыла рот, собираясь что-то сказать, да так и осталась стоять с ним, открытым, ошеломленная неслыханным поведением молодого человека в матросской форме. А Шандура между тем достал зеркальце, поправил бескозырку и волосы, тщательно вытер шелковым платочком выступивший пот с лица, вновь принявшего благородный бледноватый цвет. После этого с очаровательной улыбкой повернулся к девушке и попытался представить свои действия как результат похвального желания оградить от неприятности, конечно же, не себя, а ее, Таню. Старуха, дескать, по всему видно, закоренелая мещанка и злая сплетница, и за ее невинной просьбой о помощи скрывался ковар-».
ОГОНЕК В ОКНЕ
Долго бродил я по вечереющим улицам села, по его окрестностям. Волнуясь, думал о людях этого края, о своем детстве и вдруг остановился удивленный перед знакомым домиком. В его окне так же, как и тогда, в детстве, горел огонек.
А где сейчас Нина Ильинична?
Речь шла о Нине Ильиничне Клыковой, одной из первых моих учительниц. Едва ли она здесь. Ведь с тех пор прошло так много времени.
Здравствуйте, Нина Ильинична!
Мне было радостно видеть ее, и я не скрывал этого. Да и она тоже живо интересовалась моей судьбой. Говорила она все так же приветливо. Все так же внимательно слушала. Мне подумалось, что она нисколько не изменилась за эти долгие годы, и я сказал ей об этом.
Нет, что вы! возразила она. Старею. А дел в школе по-прежнему полно. Вот и сейчас заходила к своему ученику. Он болен и надо было его навестить
Когда она рассказывала, в ее словах ясно слышалась не столько забота о себе, сколько забота о своих учениках, о своей школе и работе.
И передо мной мгновенно встали картины иного времени, когда Нина Ильинична была еще молодой учительницей, а мы, можно сказать, малышами. Это было тревожное время. По вечерам деревенские парни распевали под гармошку прощальные частушки: