Но Гермиона ничего такого не сказала, только фыркнула в ответ и, гордо вздёрнув нос, ушла. Волшебница надеялась, что он найдёт её записку, которую она заранее засунула в портсигар. Кусочек пергамента с парой стихотворных строк. Намёк на её отношение к нему. Найдёт и всё-таки сделает этот чёртов шаг навстречу.
Естественно, он остался равнодушен к её стихам, что расстраивало Гермиону, но не настолько, чтобы бросить свои попытки подобраться к Малфою ближе и добиться его расположения. Если он так усиленно занялся учёбой, может, это именно то, что свяжет их вместе?
Увидев её сидящей за его столом в библиотеке, Драко молча сел напротив. На его безэмоциональном лице не дрогнул ни один мускул. Он разложил свои письменные принадлежности и книги так, чтобы они не касались её вещей, после чего спокойно принялся читать. Гермиона хотела что-нибудь сказать, но боялась, что как только она подаст голос, сосед обольёт её новой порцией презрения. Рядом с ним единственным она снова превращалась в неуверенную девчонку, которая погрязла в безответных чувствах. Минуты молчания между ними душили её. Она, в отличие от Драко, не могла ни читать, ни писать, ощущая его присутствие каждой клеточкой тела.
Что Что ты читаешь? сдалась она, когда её напряжение достигло края и, казалось, уже мешало нормально дышать.
Он небрежно поднял книгу выше, показывая обложку своего чтива. «Энциклопедия растительных ядов» значилось на ней. Гермиона догадалась, что Малфой готовил реферат по зельеварению.
О, понятно, а я взяла животные яды сглотнув волнение, она поинтересовалась. Какое растение выберешь для разбора? он покачал головой, словно отказываясь отвечать. Знаешь, я бы могла тебе подсказать Я изучала
Драко, не отводя взгляда от книги, медленно
проговорил:
Чего бы ты ни добивалась, Грейнджер, ты этого не добьёшься.
От этих его слов ей стало не по себе. Внутри словно забился нервный колокольчик. Почему он так говорит с ней, как будто она задумала какую-то гадость? Ответ пришёл сразу: он не доверяет ей. И его можно понять. Столько лет откровенной вражды бесследно не проходят.
Я она помотала головой, не находя слов. Это просто разговор, Малфой. Без всяких вторых смыслов.
Он не ответил. Только равнодушно дёрнул бровью, берясь за перо.
Почему ты не можешь просто поговорить со мной? Она не заметила, как вцепилась в край стола, ожидая его ответа.
Он раздражённо цокнул языком и почти пронзил её ледяными стрелами своих серых глаз. Гермиона почувствовала себя игольницей: слишком сильно, до крови ранил её такой взгляд.
Хочешь разговаривать со мной? тихо спросил он. Его внимание вдруг заострилось на её губах.
Она вспыхнула, ощущая, как что-то новое и волнующее колючими мурашками пронеслось по всему её телу. Он никогда так не смотрел. Во рту резко пересохло. Так и хотелось признаться ему, что с ним она хочет всё. Разговаривать, обниматься, целоваться, трогать его, дышать им
В-возможно. Почему бы и нет. Что плохого в интересной дружеской беседе? чуть заикаясь, произнесла она.
Дружеской? уточнил он, вновь возвращаясь взглядом к её глазам.
Э-м-м Ну Да. Для начала она бы, наверное, согласилась и на дружбу.
Он усмехнулся. Зло и пренебрежительно.
Не бывать этому, Грейнджер. Никогда.
Малфой встал с места. И начал собирать свои вещи. Методично. Контролируя каждое движение. Закрывшись от неё покрывалом безразличия и надменности. Он опять сбегал от неё. А она теряла последнюю возможность сблизиться с ним.
Когда он уже развернулся к ней спиной и сделал шаг в сторону выхода, Грейнджер не смогла смолчать:
Всё ясно, скорбно проговорила она и добавила более резко: Это потому что я маглорождённая, так ведь, Малфой? Скажи честно! После всего, что было, после этой ужасной войны ты всё ещё оцениваешь людей по чистоте крови?
Он так молниеносно развернулся и бросился к ней, что она на миг задохнулась от его внезапной близости.
Ни твоя кровь, ни чья-то другая меня не беспокоят, прошипел он, склоняясь к ней ближе. Мне плевать на это ещё с пятого курса. А ещё мне глубоко плевать на твои дружеские беседы. Просто потому что я не готов снова увидеть, как ты крутишься вокруг меня, сверкая своей задницей. Нет, я люблю девичьи задницы. У тебя она, кстати, очень даже в моём вкусе Но мне это не нужно, уясни это. Мне не хочется видеть тебя, Грейнджер. И больше не садись за мой стол! Пожалуйста.
Пока он говорил, она почти ничего не слышала. В ушах отбивало чечётку её взволнованное сердце. Его арктически-ледяные глаза, идеальная фарфоровая кожа, его губы, платина волос, запах, свойственный только ему чистоты, морозного ветра, хвойного леса всё это сводило с ума, гипнотизировало, уносило из этого мира. Единственное, чего она хотела в этот момент коснуться его рта своими губами. Успокоить его, обнять, показать, что она не опасна для него, что она больше не хочет быть его врагом. Что она любит его
На следующий день Гермиона снова ждала его в библиотеке. На том же месте. Она знала, что действовала слишком напористо, но не умела по-другому. За годы, проведённые в Хогвартсе, Грейнджер привыкла делать то, что задумала, не впадая в долгие раздумья.