«Почему ты мне не отвечаешь? Время уходит, Франческа. Не разочаровывай меня». Я очень скоро что-нибудь тебе пришлю. Клянусь.
На это нужно время, просто нужно время она приклеивала пластырь на содранную коленку Анджелы, готовила обед; нужно время она стирала очередной комбинезончик Эммы, заляпанный детским питанием; просто нужно немного времени.
Потому что Франческа была матерью. А матери так учила ее мать матери любят. Матери идут на жертвы. Матери знают, что правильно, а что нет. У матерей бывают моменты в жизни, когда материнство отнимает все их силы и время. Но это моменты в жизни, просто моменты, Франческа, поверь мне. (Как часто она разговаривает сама с собой, все чаще и чаще вслух? Как часто она не помнит, что делала всего лишь секунду назад или весь день? Как часто у нее бывают провалы в памяти и она оказывается в разных местах, не помня, как попала туда?) Матери счастливы быть матерями.
А ты?
Она ткнула кончиком карандаша в лист бумаги. Давай, работай. Давай. Окно закрыто, в доме тихо. Франческа ждала неизвестно сколько, чтобы хоть какая-то идея нарушила грозную
белизну этого листа, но глаза слипались, она слишком устала, чтобы думать. «Иди и отдохни, сказал дом. Ничего страшного». Ладно. Я просто собираюсь немного отдохнуть.
Она пошла в спальню, села на кровать. Посмотрела на своего мужчину. Массимо крепко спал. Когда они занимались любовью в последний раз? Как долго она не спала? Тьма внутри тебя, она может быть там всегда или не быть никогда, все это знают.
А у меня ее нет.
«Потерпи, скоро все уладится», повторяла она себе. Адом отвечал ей: «Бесполезно терпеть, ничего не изменится. Больше ничего никогда не изменится». И наконец, спустя неизвестно сколько бессонных ночей, она стала вновь спокойно засыпать.
12
Не как я.
Движение в соседнем окне, которое Франческа уловила краем глаза, заставило ее оторвать взгляд от мокрой одежды.
Окно музыканта Фабрицио располагалось в угловой части здания. Она могла видеть его, а он мог видеть их, когда они были дома. Они находились так близко, что при желании могли поболтать. Время от времени Франческа смотрела в том направлении: что-то привлекало ее в Фабрицио с самой первой их встречи, точнее, с того момента, когда Колетт рассказала о музыканте; но что пробуждало интерес, она сказать не могла. Однако в соседнем окне с момента переезда никто так и не появился. Занавески единственные во всем кондоминиуме всегда были задернуты, за ними иногда скользили тени. Но сейчас они были открыты. В спальне. И кто-то стоял у окна.
Фабрицио? Франческа прежде не видела его вблизи по крайней мере, не больше минуты. С тех пор, как она впервые заметила его во дворе, с Марикой, она надеялась случайно столкнуться с ним, поговорить. Зачем? Она снова бросила взгляд на соседское окно. Всего на секунду. Отвернулась, за чужим домом не шпионят. Но потом снова посмотрела. И осознала, что именно видит. Фабрицио стоял у окна совершенно голым.
Мысли, прежде совершенно неотчетливые, пронеслись в ее голове, словно порыв теплого ветра, и все они были связаны с этим человеком всегда немного отстраненным, скромным, но все равно таким Франческа перестала развешивать белье, даже не осознавая этого. Фабрицио стоял в своей спальне, обнаженный, с меланхоличным видом, на его губах застыла какая-то горько-сладкая полуулыбка. Плечи мускулистые в меру, грудь гладкая, рельефная, живот подтянутый. А ниже, под животом ее взгляд продолжал скользить по телу музыканта, дыхание стало глубже, угадывался еще один, сугубо мужской элемент: сначала темная тень волос и потом то, что она видела только у Массимо и никогда у другого мужчины У нее закружилась голова, она глаз не могла оторвать от этого тела, все смотрела и смотрела.
Фабрицио чуть повернул голову.
И она увидела себя со стороны: женщина развешивает белье она плохо одета, волосы растрепаны, лицо усталое, в пятнах лихорадочного румянца и украдкой поглядывает на голого мужчину. Франческа дернулась назад, в безопасность комнаты шорты Анджелы упали во двор, но ей показалось, он ее заметил. И, вероятно, подумал, что она вуайеристка?
Она присела под окном, удары сердца отдавались во всем теле. Я подглядывала. Фабрицио задернул шторы. Франческа закрыла лицо руками. Оно пылало от стыда. Раздался звонок в дверь. Франческа вскочила.
О боже. Он увидел меня и теперь пришел сказать, насколько я нелепа, и это правда. Он увидел меня и пришел сказать: синьора он непременно назовет меня синьорой, потому что я уродливая и старая, синьора, пожалуйста, ведите себя прилично.
Иду! крикнула она, изображая радость.
Какого хрена, какая ужасная фраза. Что мне ему сказать? Что придумать? Она мельком глянула в зеркало, немного привела себя
в порядок, но все равно осталась некрасивой и старой. Я придумываю оправдание, воображаю, что контролирую что? погоду? влажность воздуха? Снова раздался звонок в дверь. Ее сердце колотилось. По многим причинам. Она открыла дверь.